Пура Менте. Павел Александрович Данилов

нелогично, а в шпионство я не верю.

      – А как ты считаешь?

      – Никто не обещал, что будет просто, – довольно громко пробормотал Аурум и встал.

      Вероника впервые смотрела ему прямо в глаза, и теперь Ауруму казалось, что это она на голову выше него.

      – Ты же умный.

      – Умный – не значит тактичный, – он вздохнул и пощупал пальцами воздух, словно пытался вырвать из него нужные слова. – Очевидно, ты ни то, ни другое, и от непонимания страдаешь.

      Девушка кивнула, словно разрешая говорить дальше, и наконец-то села на стул.

      – Ты не можешь проникнуть в мысли Пура Менте, и при этом не можешь чувствовать себя полностью человеком, твое тело тебе не подчиняется, – Аурум начал ходить из угла в угол по скользкому полу офиса, хотя ему всегда легко думалось сидя, без лишних движений. Он не видел ничего зазорного в обидной правде: правда и есть правда, а обида – всего лишь эмоция. И все равно нервничал.

      – Все так, – призналась Вероника, подтверждая домыслы Аурума.

      – Но отключи мы ИИ, станешь парализованной. Не просто откажут руки-ноги, ты не сможешь нормально ни глотать, ни дышать, ни говорить. Твоя участь – ясный ум и две трубки: для пищи и кислорода.

      – Жалко меня? – она покачалась на стуле с чрезмерно задумчивым видом. Похоже, приходилось отдавать команды для непривычного действия.

      – Нелогично, – повторил Аурум и сел на стул напротив.

      В этот момент вошел Герман и закатил глаза, увидев уставившихся друг на друга «любимых» сотрудников оппозиции.

      – Сети плетете, паучки?

      – Я очень благодарна Пура Менте, он не просто подарил мне жизнь, он спасает меня каждый день, каждую минуту, но… зачем? Зачем я ему? – Вероника даже не оглянулась, словно в помещение залетел противно жужжащий комар, от которого можно избавиться позже.

      – Ты спрашивала? – Аурум подался вперед, он и сам каждый день задавал вопрос: «Зачем искусственному интеллекту люди?» Но случай Вероники был особенным и крайне волнующим во всех смыслах.

      – И не раз, – Вероника вздохнула и поправила падающую на глаза челку. Видимо, делала она это часто, Аурум не заметил, что ей пришлось для этого задумываться. – Ответ всегда один и тот же, написанный разными общими фразами.

      – Обидно.

      – Что вы хотели от бесчувственной машины?! – горячо проговорил Герман, внезапно приняв их сторону.

      Аурум внимательно, с прищуром, вгляделся в этого несуразного мужчину, словно увидел его впервые.

      – Какой у вас талант, Герман? Что вам дается легко?

      – Я хорош во всем.

      – Идеально, – Аурум хлопнул в ладоши, – именно такой человек и нужен. Уверенный в себе, с атрофированным чувством юмора, абсолютно лишенный самокритичности, и с очень правильным тембром голоса.

      Герман приподнял брови, не понимая, обижаться или принять комплимент, потер двумя руками живот и скрылся в коридоре.

      – Податливая глина с железными «прынцыпами».

      Вероника