Коварная бездна. Ши Эрншоу

деревьев, но на Люмьере всегда хороший урожай. Такая вот аномалия.

      – А как насчет сада? – спрашивает Бо, остановившись у последнего в ряду дерева.

      – А что с ним?

      – Деревья много лет никто не обрезал. – Он осторожно касается чахлой, почти без листьев ветки, словно может почувствовать историю дерева, просто прикоснувшись к нему. – Нужно убрать сухие ветки, подрезать все лишнее.

      – Ты в этом разбираешься? – Руки начинают зябнуть, и я засовываю их в карманы плаща.

      – Я вырос на ферме.

      – Маме, по правде говоря, нет дела до сада.

      – Но раньше им кто-то занимался. – Бо прав, раньше за садом ухаживали. Деревья плодоносили, давали урожай зимостойких яблок и груш. Но все это в прошлом. Теперь они разрослись и согнулись от ветра, а плоды мелкие и горькие. – Немного работы, и деревья проживут еще лет сто.

      – Ты и правда мог бы возродить сад?

      – Конечно, но это займет некоторое время.

      Я смотрю на ряды деревьев с легкой улыбкой. Сколько же лет прошло с тех пор, когда он был по настоящему цветущим. Как и все на Люмьере, сад пришел в упадок. Но если можно спасти деревья – то, может быть, можно спасти и весь остров.

      – Хорошо. Давай так и сделаем.

      Он улыбается, и на миг наши взгляды встречаются.

      Мы обходим остров по периметру, и я показываю Бо остальные постройки. Он старается идти не слишком близко, следит, чтобы не коснуться моей руки, переступает по камням осторожно и не торопясь. Однако украдкой бросает на меня взгляд – когда думает, что я этого не вижу, – тогда я сглатываю, стискиваю зубы и не смотрю в его сторону.

      Мы останавливаемся на краю утеса, в самой западной точке острова. Волны с силой разбиваются о берег, оставляя на камнях пену.

      Так близко к морю песня звучит как громкий шепот прямо в наших головах. Как будто сестры стоят рядом с нами, дышат в затылок.

      – Сколько человек умирает? – спрашивает Бо.

      – Что?

      – Сколько человек умирает в тот месяц, когда сестры возвращались?

      Я скрещиваю руки на груди, ветер треплет волосы.

      – Каждая из сестер забирает одного… обычно.

      – Обычно?

      – В зависимости от обстоятельств.

      – Каких обстоятельств?

      Я пожимаю плечами, вспоминая лето, когда пять или шесть тел были найдены на берегу. Песок в волосах, соленая вода в легких…

      – Наверное, в зависимости от того, как сильна их жажда мести.

      – А как они выбирают?

      – Выбирают кого?

      – Того, кого хотят утопить.

      Воздух застревает у меня в горле. Ни туда ни сюда, как будто рыба заглотила крючок.

      – Наверное, так, как выбирали себе любовников, когда были живы.

      – Так что же, они влюбляются в тех, кого убивают?

      Я решаю, что Бо иронизирует, но, когда поднимаю на него взгляд, замечаю, что его глаза потемнели, а полные губы напряжены.

      – Нет, вряд ли. Дело тут не в любви.

      – Значит, месть?

      – Месть.

      – Идеальное