Триумф броненосцев. «До последнего вымпела». Вячеслав Коротин

даже ничего брать с собой на сиденья.

      – Здесь совсем недалеко, если бы не багаж – минут за пятнадцать бы дошли, – мичман, пожалуй, даже слегка рисовался перед Ольгой, разыгрывая роль местного «белого охотника», но это было вполне понятно и простительно для все-таки еще очень молодого человека.

      Василий слегка усмехнулся в реденькие усы и не стал мешать другу производить впечатление на свою жену.

      Пока коляску трясло по дороге, Соймонову вдруг пришла в голову мысль о том, сколько счастья… Да-да, именно счастья принесла ему эта война. Василий просто внутренне ужаснулся своим мыслям о том, что война может приносить счастье хоть какому-нибудь честному человеку. Но факты били наотмашь: не будь тяжело ранен в том бою под Артуром Колчак – не видать Василию ни Георгиевского креста, ни лейтенантских эполет, ни свадьбы с Ольгой (во всяком случае в обозримом будущем). Не погибни Дмитриев в бою, и не было бы должности старшего офицера…

      Черт! Ведь он не хотел карабкаться к своему счастью по чужим костям! Ведь само так вышло! Просто честно выполнял свой долг. Ведь разве думал о карьере, когда заменил на мостике тяжело раненного командира? – Нет и еще раз нет! Неужели в бою можно думать о том, чем тебя за это наградят? И ведь не думалось!

      Василий окончательно запутался в своих мыслях. Вероятно, это отразилось и на его лице, потому что Ольга вдруг окликнула мужа:

      – Василий Михайлович! Вернитесь к нам! Что за черные думы вас посетили?

      – Ой! Простите – задумался, – очнулся лейтенант и виновато посмотрел на жену и друга.

      – Такое впечатление, что задумался ты о геенне огненной, – не преминул поддеть Денисов.

      – О войне, Володь, – не принял шутливого тона Соймонов.

      – Ах, в этом смысле… – Денисов тоже стал серьезным. – Война, Василий, – наша профессия. И о ней, по моему глубокому убеждению, нужно говорить на службе. А иначе мы с тобой с ума свихнемся. Я сейчас не на броненосце, а в обществе друга и очаровательной женщины. И говорю о том, что мне приятно и интересно. Мы с тобой обязаны думать о победе над врагом, и это правильно. И, смею тебя уверить, в бою или перед боем все мои мысли только об этом…

      – Я тоже согласна с Владимиром Сергеевичем, – вступила в разговор Ольга. – Вам, конечно, мнение женщины не особенно ценно, но в самом деле служба службой, а вне ее нужно быть просто человеком, с простыми человеческими желаниями и проблемами.

      – А я что, возражаю? – Василий почувствовал себя противопоставленным любимой и другу. – Черт побери! Вы мне дали хоть слово вставить? Я…

      – Приехали! – оборвал лейтенанта Денисов. – Потом доспорим. А сейчас выгружаемся и устраиваемся на месте.

      Квартирка была в самом деле неплоха: две уютные меблированные комнатки на первом этаже двухэтажного дома и остальные помещения по стандарту – прихожая, ванная, уборная, кухня. Конечно, ее нельзя было сравнить с квартирой Капитоновых на Васильевском, но молодым супругам было достаточно и этого, тем более что Соймонову предстояло почти безвылазно