Фонарщик. Мария Камминз

только и смог сказать добрый старик.

      Для Герти этот день – благодаря радости дядюшки Тру – остался памятным на всю жизнь: она впервые узнала счастье, которое дает сознание, что ты можешь порадовать кого-нибудь.

      Труман уселся перед камином, который тоже был вычищен и блестел почти так же, как у миссис Салливан. Весело потирая озябшие руки и грея их перед огнем, он осматривал свое жилище и любовался Герти. По совету миссис Салливан девочка накрыла на стол и собиралась поджарить хлеб к ужину. На нижней полке шкафа уже стояла тарелка с аккуратно нарезанными ломтиками хлеба; на верхней полке была установлена вымытая и вычищенная посуда, и Герти, стоя на стуле, доставала оттуда чашки и блюдечки.

      Труман, глядя на нее, думал: «Славная женщина, эта миссис Салливан! Как она это все хорошо устроила! А Герти! Это радость моя, мое истинное счастье!..»

      Глава VI

      Первая дружба

      В эту минуту кто-то быстро вошел в комнату.

      – Дядя Тру, – сказал гость, – вот ваш пакет. Вы забыли о нем, и я тоже забыл бы; хорошо, мама увидела его на столе… Я был так рад, что пришел домой, что и не подумал о нем.

      – Понятное дело! – сказал Тру. – Спасибо, Вилли, что принес его. А я все боялся его разбить.

      – А что это, дядя Тру?

      – Маленькая игрушка для Герти…

      – Вилли! Вилли! – позвала миссис Салливан. – Ты пил чай, мой мальчик?

      – Нет, мама, а ты?

      – Давно уже. Но я тебе приготовлю.

      – Не стоит, – отозвался Тру. – Оставайся здесь, Вилли.

      – Мама! – крикнул Вилли. – Не беспокойся, я буду пить чай у дяди Тру! А теперь посмотрим, что в этом свертке, да и мне пора познакомиться с Герти. Где она? Она выздоровела?

      – Да, да, она совсем поправилась, – ответил Тру. – Да куда же она делась?

      – Ах! Вот она, за скамейкой. Что ж это она от меня спряталась?

      – Я не знал, что она так застенчива. Ну-ну, глупенькая, – прибавил Тру, направляясь к девочке, – послушай, Герти, иди познакомься с Вилли. Это Вилли Салливан.

      – Не хочу! – ответила Герти.

      – Ты не хочешь видеть Вилли? Да ты не знаешь, что ты говоришь! Вилли – самый лучший мальчик на свете, и я уверен, что вы быстро станете большими друзьями.

      – Он меня не будет любить, – сказала Герти, – я знаю.

      – Это почему же? – перебил Вилли, подходя к углу, где пряталась Герти. – Я уверен, что полюблю тебя, как только увижу.

      И, отняв ее руки от лица, весело сказал:

      – Здравствуй, кузина Герти! Как поживаешь?

      – Я тебе не кузина, – буркнула Герти.

      – Как же не кузина? Труман мне дядя, тебе тоже, значит, ты мне – двоюродная сестра.

      Герти не могла больше сопротивляться добрым словам и дружелюбному тону Вилли. Она позволила вытащить себя из своего угла и постепенно вывести на освещенную часть комнаты. По мере приближения к свету она пыталась освободить свои руки, чтобы снова закрыть лицо, но Вилли не давал. Он отвлек ее внимание пакетом, который еще не был развернут, пробудил в ней любопытство и так развлек ее, что через несколько минут Герти уже