Дело №… Миграция Души. Премия им. А.А. Блока. Виктор Авин

между крыл у кукурузника

      нет книг на этажерке, нет инструкций

      из двери на борту глядит Конфуций

      в потертом шлеме, в галифе на босу ногу

      в футбольных гетрах (для пилота кукурузника

      что неестественно), естественно, глядит

      на мальчика пшеничного в подгузниках

      играющего с грузом в «динамит»…

      и винт сработал неожиданно и сдуло

      как ветром гномов, и заткнулся хор кузнечиков

      траву пригнуло и видны всем стали буцы

      и ахилесовые пятки чьей-то женщины.

      И кукурузник улетел. Поют кузнечики!

      И в мареве трава стоит по плечи нам…

      И мы стоим, два облетевших одуванчика

      а перед нами сын играет на диванчике…

      Золотая осень

      Ветви оголятся до первокреста —

      Упадет осина и предаст листва

      Поперек колейки, поперек шоссе —

      Осень наступила – так узнают все

      Золотая осень, в серебре трава

      Длинноноги лоси, на рогах луна

      Мраморные волки, застывает лес

      Обагрится кровью, задрожит окрест

      В тишине дорога и не слышен треск

      Он не прорисован – в этом месте холст

      Порван когтем кисти… над дорогой мост

      И беззвучно мчится бес по кольцевой

      Откуда бес в России? – А шум и города?

      Может и прижились – широки поля

      И тоска такая, что завоет Бог

      Нарисует счастье – белый гриб и мох

      Пурпурного цвета, а на нем бруснику

      А на ней росу, да секрет под ней —

      От сосны иголку тащит муравей.

      Осень золотая да бетонный скит

      Тихо, дорогая. В доме лихо спит.

      Воланд обернулся. И Аннушка снова пролила масло в кашу…

      А гуси летят и летят – я их вижу

      они пролетают сегодня над Кижами

      и клёкают, клёкают, клёкают, клёкают

      и крыльями воздух качают мне в легкие.

      А осень летит и летит – уже вторник

      она как всегда для поэта не вовремя

      и окает, окает, окает, окает

      и Душу заплатками-листьями штопает

      А время зависло над кроличьей норкой

      Алиса стоит на карачках у шторки

      и охает, охает, охает, охает

      и тает с улыбкою йошкиной кошки

      А каша уже для младенца – на ложке…

      И я обернулся.

      Я еще не сказал Вам о главном…

      Я еще не сказал Вам о главном

      в моей тайне еще есть секреты

      я еще полугений, как Гейне

      я еще и не Чехов – Полоний

      в моей наполеоньей балладе

      не отточены звуки и смыслы

      и углы не заточены в Доме

      декорации сада нет в драме

      со стихов не бегут еще крысы

      но я в памяти крыши не краше

      в борозде основательней, глубже

      и постель моя – теплая пашня

      и страна моя – голое тело

      и столица