Ульяна: от судьбы уйдешь. Рина Филатова

в ярости. Скрыть ничего не получится. У нее наверняка все на лице написано. Проницательная мама уж точно поймет, что что-то случилось. Упрек за позднее возвращение – это еще цветочки по сравнению с тем, что ее ожидает, когда Лариса Анатольевна узнает, чем все это время была занята ее дочь.

      Свинцовые ноги с трудом передвигались по ступенькам. Хотелось раствориться, чтобы уйти в небытие и не знать всего этого кошмара, но мысли помимо ее воли снова и снова возвращались в квартиру Игоря. Опять по щекам потекли слезы. Если бы можно было все вернуть назад…

      Как бы мама сейчас ни злилась на нее и ни кричала, это лишь малая часть того, что она заслужила. Ульяна ускорила шаг. Появился порыв, потребность в том, чтобы претерпеть наказание за содеянное, может быть, тогда станет хоть немного легче. Пусть мама орет, обзывает, выскажет все, что думает. Она все это заслужила. Казалось, что хуже уже быть не может. Но то, что она узнала, войдя в квартиру, девушку просто убило.

      В коридор вышел отец. Она была уверена, что Лариса Анатольевна уже давно дома, но следом за Иваном Петровичем она не вышла. Это странно, непривычно и вызвало тревогу. Недобрые предчувствия подтверждало удрученное выражение папиного лица.

      – Что случилось? Где мама? – по телу пробежал холодок.

      – А ты где ходишь? Ночь на дворе! – упрекнул ее отец. – С хахалем что ли со своим гуляла так долго?

      Она настроилась на разговор с Ларисой Анатольевной, говорить что-либо папе было просто невозможно, у нее язык бы не повернулся. Она с трудом представляла себе, как маме-то обо всем сообщить, поэтому молчала и стояла в нерешительности.

      – Ладно, это неважно, – он сделал небольшую паузу. – Мужайся дочка, мамы нашей больше нет.

      – Как это? – девушка подумала, что ослышалась или не так поняла.

      – Зарезал ее сегодня какой-то наркоман в подъезде, где она мыла пол.

      Такого удара Ульяна не выдержала, ноги подкосились, и она сползла вниз по стенке. Сознание не потеряла, но у нее началась истерика.

      – Это я виновата! Это я ее убила! – кричала она одно и то же и никак не могла остановиться.

      – Уля, успокойся! – отец пытался до нее докричаться. – Я же сказал, что ее убил какой-то наркоман. Ты здесь совсем ни при чем.

      – Нет! Нет! Я ее убила! – девушка продолжала рыдать.

      Иван Петрович привык к тому, что жена вызывает поочередно то у него, то у дочери чувство вины, поэтому не придал особого значения словам Ульяны. Он посчитал это шоковой реакцией на дурную весть. А она еще долго продолжала биться в истерике и обличать себя, повторяя: «Это я ее убила!»

      Глава 23

      Лариса Анатольевна была не на шутку обеспокоена долгим отсутствием дочери. Даже если Ульяна задержалась на учебе, должна была уже вернуться. Разве что Матвей мог приехать. Тогда она скоро придет. Но на душе стало неспокойно. Мать ждала, сколько смогла, потом пошла дальше разносить почту. В этот вечер она передвигалась быстрее