Буквы. Деньги. 2 Пера. Второй сезон. Александр Гусев

бывшая ткачиха и мужчина с большим тюремным опытом. Воровали, грабили. Дальнейшая судьба их туманна, вроде бы сгинули в местах не столь отдалённых.

      Впервые я украла во втором классе. Это были бусы. Очень хотелось понравиться неформальному лидеру Костику Позднякову. И вот сижу я такая красивая в бусах на уроке иностранного. Как сейчас помню, рассказываю о фруктах и ягодах, которые на картинке в учебнике. Какие из них я люблю, а какие нет. Из предложенного я банан только один раз пробовала, ну и вишни с яблоками. Размышляю о персиках и абрикосах, а тут влетает наша директриса с поварихой. И последняя как завизжит да бросится ко мне.

      Бусы сорвала, матом обругала и ушла. Скажите, зачем ей бусы? У неё и шеи-то нет, одна головогрудь… И бус у неё полно, я в её шкатулке пошерстила.

      На первый раз простили. Беседы долго вели, что чужое брать нельзя. Может, я и не брала бы, да своего у меня ничего интересного не было. Эту несправедливость я исправляла при любом удобном случае. Отовсюду возвращалась с добычей. Брала по мелочам, была неуловимой. Мне досталась внешность отличницы. Никто и подумать не мог, что Полинка могла в музейной раздевалке карманы почистить, когда за своим носовым платочком ходила.

      В четвёртом классе я пацанов организовала, и мы киоск грабанули. Кому что, а я конфетами затарилась. Делилась с подружками, а они меня заложили. Ох, что было… Прибегал к директрисе дядя Дато, это его киоск был. Требовал от неё товар либо деньги. Не знаю, как она этого горячего чела остудила.

      Меня тогда решили в школу для трудных детей отправить. «Шанс» называется. Слава богу, не срослось. Шанс мне дали родители. Маму из поликлиники командировали к нам на время отпуска штатной медсестры. На её глазах всё было. Это не испугало добрую женщину, она взяла меня на выходные домой. Как мне у них понравилось! И дальше я стала к ним ходить. Мама меня убирать, готовить, вышивать научила, отец – мужским делам. Жизнь моя изменилась. Она наполнилась любовью и теплотой, хорошими людьми и ощущением счастья.

      Честно скажу, не всё гладко было. Характер у меня ершистый, да и привычка прикарманить чужое сидела тихо до определённого момента. Я и к мамке в кошелек залезала, и папкин инструмент загнала интернатским. Потом сознавалась, каялась. Они прощали и удивлялись. Ведь у меня было всё, что я хотела, и даже больше.

      В середине пятого класса родители собрали документы и удочерили меня. Я стала Стебелькова, как они. Кто только не был против этого благородного поступка. Директриса подводила глаза к небу и тяжко вздыхала. Классная руководительница утверждала, что от осины не родятся апельсины. Повариха вставила свои пять копеек, что, мол, такой заворуйки, как я, она в этом интернате за тридцать лет работы не встречала. И мои воровские гены никакой любовью не исправишь.

      К счастью, они ошиблись. Я стала хорошей дочерью. С воровством завязала назло всем недоброжелателям. Моё прошлое осталось давним сном.

      После школы мама советовала пойти в педучилище.