Туман и Молния. Книга IX. Ви Корс

его рабом. Его шлюхой. Арелу он нравился, он пристегивал меня к кровати за него, он не приказывал его снимать. Это долго. Это нужно пилить.

      – Я понимаю. Но ведь это возможно было сделать! И… И я поняла сейчас, почему ты этого не делаешь! Сейчас только до меня дошло! Ты его не снимаешь не потому, что ты раб! И не потому, что Арелу это нравилось! Ты его не снимаешь, потому что раб – мой брат! И ты ему это демонстрируешь! Он, он должен ходить в этом тяжелом ошейнике, потому что он – твой раб! Ты не снимаешь, чтобы показать моему брату, кто он. И ты обращаешься с ним, как с рабом. А шутка в том, что выглядишь как раб – ты!

      – Я очень хорошо обращаюсь с твоим братом, поверь мне, ты просто не представляешь, как должен выглядеть раб в моём мире. Какой ошейник и что ещё он должен носить! Поверь мне, этот ошейник меньшее из того, что ему бы следовало надеть на самом деле по-хорошему! Но это и моё тело тоже, поэтому я ограничиваюсь всего лишь несколькими атрибутами.

      – И ошейник в их числе? Да?

      – Да!

      – Я хочу чтобы ты его снял.

      – Нет!

      – Но тебе самому в нём разве удобно?

      – Нормально!

      – А ему плохо! Сними!

      – Прямо сейчас хочешь снять?! Голову мне отрежь тогда!

      Карина закрыла лицо руками;

      – Пожалуйста, не злись, прошу. Может, возможно надеть на него ошейник полегче? Этот сколько весит?

      Она подняла на него умоляющие глаза, попытавшись вложить в свой взгляд всё, что чувствовала, всю мольбу:

      – Прошу тебя! Давай, когда мы приедем к Арелу в Имение, ты прикажешь распилить этот ошейник и надеть на брата другой, чуть легче. Я не прошу снять совсем, я понимаю, что он твой раб и должен быть в ошейнике, как бы это абсурдно не звучало и не выглядело, ведь вы – одно целое.

      – Я подумаю, – сказал Никто, и Карина видела, что он пока не собирается откликаться на её просьбу.

      – Сделай лучше такую мочалку из пучка травы, как ты делаешь, чтобы одежду оттереть. А? Займись делом. Твой брат в порядке, я не сделал с ним и сотой доли того, что должен был, потому что мне тоже нужно это тело. Вот и всё. Не волнуйся за него.

      Карина отвернулась, чтобы он не видел её слёз, и принялась рвать траву.

      Он молча взял у неё скрученный пучок травы, подошёл к кромке воды и принялся оттирать от грязи свои сапоги, он молчал и не смотрел на неё и явно больше не хотел продолжать разговор про брата, про ошейник, про рабство и правила поведения Демона в теле человека, и правила поведения человека, в котором поселился Демон. А она смотрела на него, и перед глазами стояла картина царапающего когтями ошейник существа, с лицом, искаженным отчаянием и безнадежностью. Незрячего и немого.

      – Знаешь, что? – вдруг сказала она.

      – Что? – он глянул на неё исподлобья, не отрываясь от своего занятия.

      – Ты сейчас впервые не стал юлить и придумывать отговорки, ты сейчас впервые признался, что ты Демон в теле моего брата.

      – И что?

      – Ничего. Просто странно, почему?

      – Ну,