Друзья и враги Анатолия Русакова. Георгий Тушкан

учите меня!

      Так, слово за слово, они начали спорить, и быть бы драке, да Анатолий вовремя вспомнил об Иване Игнатьевиче и, чтобы «взять себя в руки», выбежал из корпуса и сел на скамейке у дорожки.

      К нему подсел парень со странным прозвищем Жевжик. Анатолию он не понравился с первого же взгляда. Нахальная улыбочка, одна нога все время мелко приплясывает, руки не находят места. Был он низкорослый, плотный, широкоплечий, почти четырехугольный. Во время ссоры он не сказал ни слова, только улыбался, блестя золотым зубом.

      – Люблю блатных ребят, – буркнул Жевжик и протянул раскрытую коробку «Казбека».

      Слово «блатной» да и запрещенные в колонии папиросы насторожили Анатолия. Или Жевжика подослали выведать, что за птица Русаков? За это надо проучить. Разыграть прилипалу.

      Анатолий закурил и спросил:

      – Ты кто, человек или уже раскололся тут?

      Нагловатая улыбка застыла на лице Жевжика. Он взглянул, будто проколол глазами насквозь, и развязно ответил:

      – Активист я…

      – За сколько продался? – насмешливо спросил Анатолий.

      Жевжик не обиделся. Улыбка не сходила с его лица. Он расспрашивал Анатолия, в какой «академии» тот побывал, кого знает. Анатолий сказал о Чуме, и Жевжика будто подменили. Исчез налет добродушия. Рядом с Анатолием сидел другой человек.

      – Какой Чума?

      – Авторитетный!

      – Не ври!

      – А зачем мне врать?

      – Ты его хорошо знаешь?

      – Леньку Чуму? Кореши.

      – Поди ты?!

      Лицо парня последовательно выразило настороженность, сомнение. А потом он снова пристал к Анатолию с расспросами о Чуме, все требовательнее, как следователь.

      Воспоминания о днях позора и унижения, проведенных с Чумой, были ненавистны Анатолию. Он поднялся. Подбежала Леди, фокстерьер. Анатолий нагнулся, чтобы погладить ее, как вдруг Леди, подбитая снизу ногой Жевжика, взвилась в воздух.

      Анатолий сильно ткнул живодера кулаком в грудь. Того шатнуло в сторону, но не свалило.

      – Из-за кабыздоха?! – яростно выкрикнул Жевжик и перехватил руку замахнувшегося Анатолия.

      Они сцепились и упали в крапиву.

      Анатолий был очень силен для своего возраста, но сразу же почувствовал превосходство противника и, когда понял: не справиться, схватил Жевжика за горло.

      – Брось! Не дури! Я же свой! – услышал он хриплый шепот.

      – Сволочь ты!

      – Да свой я. От Чумы. Пусти – покалечу!

      – Как от Чумы? – Анатолий от неожиданности отпустил горло врага.

      – А так! – Жевжик пытался подняться.

      – Так ты же активист – сам признался, а в активистах «ворам» ходить не положено.

      – Положено – не положено!.. Что ты в этом понимаешь? Чума разрешил… Иначе здесь сразу заметут.

      – Так ты «вор в законе»?

      – А ты думал! Теперь нас тут будет двое. Надо бы тебе темнить в спальне: «Я, дескать, активист, я с вами», а ты по-дурацки – сразу наизнанку.

      Анатолий