Война Горького Пепла. Кэрдан Корабел

бы тут голой… – пробурчала она себе под нос.

      Бет в очередной раз отметила про себя, что одеянье жрицы было ужасно непрактичным в это время года. Её сёстры по вере обычно проводили время в холодной столовой под академией при храме, но Джезебет предпочитала свежий, пусть и душный, воздух промозглому холоду подземелья.

      Она могла бы провести время с Айзеком, но тот в это время сдавал свой экзамен. Хотя, зная как «ответственно» относился паладин к учёбе, Бет не сомневалась, что он вскоре присоединится к ней на скамейке.

      «Вот только у него нет отца, перед которым надо отчитываться за каждый шаг!» – возмущённо подумала девушка, откидываясь на спинку скамьи. Не страшно было что-то не сдать, ведь всегда можно было пересдать любой предмет, но с виду спокойный королевский сенешаль был для Бет страшнее костяного дракона, когда получал очередное возмущённое письмо лектора или жалобу Старшей Жрицы насчёт плохого поведения или неуспеваемости своей дочери.

      Экзамены Священной Академии всегда проходили в начале месяца Смеющегося Ветра, в середине лета, что было данью древней традиции, когда предки современных имперцев отмечали день летнего солнцестояния. До 15-го числа месяца юные аколиты должны были сдать все причитающиеся им по учёбе предметы и отправиться на каникулы до конца лета. Тем, кому не посчастливилось правильно ответить на все вопросы и удачно произнести все молитвы и заклинания священной магии, предлагалось прийти на пересдачу в любой последний день недели. При условии, конечно, что экзаменатор выкроит свободное время для этого.

      Мимоходом, пока Бет расслаблялась в тени, ей вспомнился один приглашённый из Флэмшрайна противный лектор с пышными короткими усами и большими квадратными очками, которому настолько не было дела до студентов, что он мог просто встать и посередине лекции и уйти со словами «Да ну, надоело, вы все тупые». А когда она пересдавала ему инквизиционный процесс, он пригласил её в студенческую столовую и так громко чавкал хлебом и похлёбкой, пока она ему отвечала, что девушка не слышала саму себя во время этого.

      «Похожие типы маленьких девочек, наверное, в переулках насилуют», – подумала Джезебет и фыркнула, вспоминая пережитое унижение в столовой.

      Услышав шарканье чьих-то ног по плитам парковой дорожки, Бет открыла глаза и увидела бледную фигуру её однокурсника Луки, с отрешённым видом шедшего со стороны академии. По его лицу никогда не было понятно, печален он или радостен, все остальные аколиты сторонились его, да и сам Лука предпочитал молча сидеть за книгой в самом углу аудитории.

      – Как дела, Лука? – с весёлой иронией помахала ему рукой Бет. – Сдал?

      – М-м, – неопределённо кивнул будущий жрец, придерживая у груди толстую книгу.

      – Ты можешь нормально ответить, нет? – скривилась девушка. – Хоть раз в жизни!

      Лука опустил глаза в пол и быстрым шагом скрылся в глубине парка, что-то промычав под нос. Джезебет провела рукой по своим тёмным волосам и выругалась не то на себя, не то на весь свет.

      Девушка вновь закрыла