Карманница. Евдокия Гуляева

коже салона. Запах в машине обалденный! Глубоко вдохнула, украдкой запечатывая его в своем сознании, прикрывая от удовольствия глаза, втихомолку рассматривая из под опущенных ресниц руки водителя.

      Красивые! Уверенно держащие руль, с длинными, аристократичными пальцами, выдающими «породу». Перевела взгляд на свои, красные, воспаленные от многочасовой работы и спрятала их, натянув на кисти рукава толстовки, скрещивая руки на груди, лелея теплом своего тела.

      – Мерзнешь? – услышала я тихий баритон Сергея. – Тебя спрашиваю, Хамелеончик…

      – У меня имя есть!

      – Так ты же не представилась…

      – Я думала, что вы… ты все и так разузнал, раз нашел…

      – Я узнал только то, что мне было нужно. Ну?

      – Слава. Нет, не мерзну…

      Вижу, что следит за мной, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, каждую свободную от дороги секунду. Не обращая внимание на поглаживающие его бедро наманикюренные пальчики, цепко выхватывает каждое, сделанное мной движение, будь то незначительный поворот головы или рваный выдох, когда пошевелилась, усаживаясь поудобнее, задевая ноющий ушибленный локоть. Он видит меня всю, а мне доступны для обозрения только его глаза, которые прямо напротив меня, завораживающе притягивают взгляд, уже не отпуская, как огромная темно-серая водяная воронка, спиралью затягивают меня внутрь нее, поражая силой своих чувств. Там все: яркая вспыльчивость, приглушенная раздраженность, горячность, пылкость, неожиданное увлечение…

      Я не могу отвести взгляд, не в силах, затаив дыхание, следя только за его реакцией, неосознанно облизываю вмиг пересохшие губы, проходясь по нижней самым кончиком языка и вижу, как его глаза, вмиг, темнеют, подернутые странной для меня одержимостью, словно серой дымкой пепла…

      Сглотнула, прервав зрительный контакт, заставив себя отвести взгляд.

      Такие мужчины не для меня. У меня на них стойкий иммунитет, выработанный с самого момента взросления и я не изменю своим принципам, не стану такой, как эта незнакомка на переднем сидении, рядом с водителем, которая готова пойти на все, лишь бы не упустить даже толику внимания своего кавалера. Опустила глаза на ее руку, которая настойчиво поглаживала, царапала, проводя острыми ноготками, игриво завлекая, обещая…

      Но он смотрел только на меня…

      ***

      Действительно, фото попавшее к ней было для меня чем-то вроде талисмана.

      Я, все детство провел в детском доме, не имея семьи по трагической случайности, попав туда, казалось бы не на долго, но за годы основательно и прочно там закрепившись. На фото был я и моя погибшая мать. В тот, треклятый для меня год, когда погибли родители, оставались еще пара очень дальних родственников, но они, один за другим, умерли, так и не успев меня забрать. Таким образом, по издевательской невезучести, я остался совсем один, а потом меня перекинули в новый детский дом, где я познакомился с Саней Зверем.

      Не знаю, почему прикипел к этому фото, ведь не помнил ни мать, улыбающуюся на нем, не себя-крошку в те счастливые семейные времена. Но считал