Капкан для Бешеной. Александр Бушков

ручья. Клиентка ревела громко и самозабвенно, пытаясь вытирать щеки скользким рукавом розового синтетического пуховика. Даша ей не мешала. Продолжалось это довольно долго, но в конце концов запас слез кончился, пошли «сухие» всхлипывания. Даша подала знак глазами Гукасову. Знала, что он и сам подыщет нужные слова.

      Костя не подкачал.

      – Товарищ майор, а может, зря наши на нее так навалились? Вы посмотрите – соплюшка, куда ей…

      – А что же она от милиции четыре дня бегала? – сварливо спросила Даша. – Сама, может, и не убивала, но могла впустить кого-то в квартиру…

      – Да никого я не впускала! – прямо-таки возопила Ниночка. – Когда я пришла, она уже была мертвая…

      Даша сделала Косте знак, означавший, что ему немедленно следует взяться за стилос. Он кивнул и полез в стол за бланками.

      – Так-так… – сказала Даша на полтона ниже. Подсела к девушке, задрала ей указательным пальцем подбородок. Смазливенькое, насмерть перепуганное мокрое личико. – А давай-ка, радость моя, по порядку. Я все-таки не зверь, если меня не доводить…

      – А вы кто? – боязливо спросила Нина.

      – Заместитель начальника городского уголовного розыска, – сказала Даша. – Майор Шевчук, она же – Дарья Андреевна. А ты, стало быть – Евдокимова Нина Федоровна, Шантарский университет, третий курс философского… Интересная у тебя философия – сотрудников милиции при исполнении когтями полосовать…

      – Это нечаянно получилось…

      – А Уголовный кодекс, знаешь ли, таких тонкостей не разбирает…

      Скрипнула разболтанная дверь – заглянул Славка, с которым была предварительная договоренность, и, узрев Дашин условный знак, равнодушно сказал:

      – Дарья Андреевна, там у соседей тюремная машина клиента забирает… Может, сразу на нее бумаги оформите, чтобы зря конвой не гонять?

      – Погоди, – сказала Даша, созерцая съежившуюся клиентку. – Пару минут они подождать могут? Может, я ее еще и оформлять не буду, смотря как договоримся, так что покури пока…

      Славка кивнул и исчез.

      – Вот такие пироги, – сказала Даша. – И машина для тебя готова, если что…

      – А можно как-нибудь… – послышался долгожданный лепет.

      – Все можно, – сказала Даша. Наклонилась поближе и внятно, проникновенно сообщила: – Ты понимаешь, мы тут не звери. И сами мы никого не сажаем, сажает прокуратура. План у них такой, как в старые времена. Если есть убийство, должен быть подозреваемый. И так уж обернулось, что под рукой у них, кроме тебя, никого другого нет.

      – Но я же ее не убивала…

      – Глядишь, и разберутся, – сказала Даша – И выпустят. Только насидишься ты до того со всякой сволочью, которая с тобой будет вытворять такое, что сказать противно. Логика у прокурора будет простая: а почему это сия девица вздумала скрываться, если совесть у нее чиста?

      – Я испугалась…

      – Погоди, – сказала Даша. – Лирику – на потом. Видишь ли, есть один маленький секрет: хотя мы сами никого