Капкан для Бешеной. Александр Бушков

убраться, если он нагрянул не вовремя.

      – Ладно, – сказала Даша. – Нет у меня любовника под кроватью. Заходи, молодое поколение, алкоголь будем пьянствовать за помин души…

      Провела его в дальнюю комнату, где обосновалась править маленькую тризну, налила полный стакан, пояснив:

      – Как опоздавшему. Жахните, Теодор, за помин души правильного мента… Авось и за нас потом кто жахнет.

      Федя браво выцедил стакан, откусил половину конфеты и сказал:

      – У нас никто не верит, будто…

      – Цыц, – сказала Даша. – Давай без речей, мне и так тошно. Мне еще эту погань искать, а потом кишки на плетень наматывать, так что разливай по второй…

      С облегчением отметила, что все же немножко захмелела, не настолько, увы, чтобы отлетела тоска. Столько, пожалуй, не выпить, завтра надо работать, да и ничего почти не решает алкогольное забытье…

      – А помочь не нужно? – спросил смирнехонько сидевший в тени гость. – Если что, парочку ребят всегда на крылья поставлю.

      – Что, в авторитете ходишь?

      – Ну не так чтобы… Я особо не хвастаюсь, только про эту медальку и так знают, под чьим началом я ее заработал.

      Даша всмотрелась – ясное дело, молокосос невольно покосился на медальку, каковую, конечно же, таскает не снимая.

      Капелька прошлогоднего «золотого дождя», пролившегося с вершин на участников «дела о двадцать пятом кадре», досталась и сержанту.

      С сержантами это тоже случается – в таких случаях.

      Она прикончила очередную дозу, не утруждая себя закуской, хмыкнула:

      – Героически подтаскивал патроны, пока Рыжая лежала за пулеметом. Девки млеют… Ладно, Теодор, не обижайся, настроение такое.

      – Да я на вас никогда не обижаюсь, – заявил Федя таким тоном, что и сопливая первоклассница просекла бы недвусмысленное объяснение в любви.

      Даша задумчиво смотрела на него. В голове немного плыло. Как частенько случается с пьяными, даже в подобных сегодняшнему случаях, пришла пора жалеть не других, а себя. Собственное угрюмое одиночество нормальной во всех отношениях бабы. И никуда не денешься от неприкрытого цинизма, хоть ты тресни. Особенно если перед тобой сидит обожающий мужик, с которым во многих отношениях не просто легко – архиудобно… «Стерва ты, Рыжая, – самокритично сказала она себе с пьяноватой ухмылочкой. – Давно тебя не раскладывали по-хорошему, вот и бесишься».

      И преспокойно закинула ногу на ногу, не озаботившись поправить разлетевшиеся полы халата. Вылив полстакана, спросила:

      – Друг мой Теодор, похожа я на стерву?

      – Ерунда какая, – чуть сдавленно ответили из темноты.

      – Вот и не ерунда, – сказала Даша. – Поди-ка не стань стервой на моем-то месте… Хорошо все обдумал?

      – Что?

      – Да не прикидывайся ты, – сказала Даша спокойно. – Хорошо. Я не железная. Только чтобы не хныкать потом… Со мной, знаешь ли, тяжко. Такая уродилась. Нижнюю челюсть подбери, правильно ты