Капкан для Бешеной. Александр Бушков

я молчу!

      Все припомните обиды,

      и нахмуритесь для вида,

      мою руку не допустите к плечу…

      Говорите, говорите, я молчу…

      Она даже вздрогнула, словно увидела привидение. Не сразу вспомнила, что ничего удивительного не случилось, – самое обычное дело в наш век с его видеокамерами, магнитофонами и прочей техникой…

      Что-то, видимо, сообразив, Воловиков спросил:

      – Лямкина?

      – Маргарита Монро, – усмехнувшись одними губами, поправила Даша. – А голос все-таки богатый…

      – Ага, – осторожно вставил реплику Михалыч. – Последний альбомчик, я только вчера вечером купил, не ставил еще. Теперь, выходит, самый последний… Жалко. Пела-то она хорошо.

      – А я как-то и не интересовался, – признался Воловиков.

      И стал внимательно слушать – так, будто это могло помочь, дать какой-то ключик.

      – Говорите, я молчу!

      Как уверенно вы лжете…

      Что же, вы себя спасете.

      Я одна по векселям плачу…

      Говорите, говорите, я молчу!

      Слева, на обочине, примостился мерседесовский автобус, знаменитый на весь Шантарск экипаж цвета спелой вишни, украшенный черным силуэтом рыси в белом круге. Из приоткрытых окошек валил сигаретный дымок – волкодавы полковника Бортко слегка расслабленно бдили, не случится ли какой разборки. Автобус приветственно мяукнул клаксоном, но Михалыч не ответил, выехал на асфальт и погнал под восемьдесят, бормоча:

      – Хорошо им сидеть с пушками наперевес, когда мозгов не надо, а тут интеллектом шевели…

      Он всю сознательную жизнь шевелил как раз баранкой, но давно уже привык причислять к уголовному розыску и себя – так давно, что не только он сам, но и все остальные как-то свыклись, и подобные тирады их уже не удивляли.

      И посему Воловиков чисто машинально бросил:

      – Ты на дорогу смотри, сыскарь, а то еще на чужую мину напоремся…

      – Ну, не настолько уж у нас жутко, чтобы растяжку поперек шоссе крепили… – беззаботно отозвался Михалыч. – Снег сошел, махом долетим в лучшем виде.

      …Накаркал, как выяснилось через четверть часа. Почти до самого конца они ехали без происшествий, но на проспекте Мира дорогу перегородила огромная толпа. Перегородила не им конкретно – к ним оказались обращены лишь спины. Центром притяжения служил бывший обком партии, помпезный домина сталинской постройки – где ныне, как заведено, обосновался всенародно избранный губернатор. Местный колорит, правда, заключался в том, что шантарский губернатор, в отличие от неисчислимого множества коллег по демократическому истеблишменту, в старые времена при обкоме КПСС не состоял, а был кандидатом экономических наук и умел говорить красиво. Последнее качество его и забросило в нынешнее кресло – и, похоже, лет пять назад электорату следовало бы крепенько подумать…

      Картина для последних месяцев была самая обычная – повсюду самодельные бумажные плакатики с разнообразнейшими призывами, от жалостных