Времена Амирана. Книга 2: Путь. Сергей Голубев

больше пользовались его однокашники, чем он сам. Корней же был скромен, застенчив, не слишком высокого мнения о своих внешних данных, и поэтому, когда вдруг оказалось, что он отбил девушку у своего блестящего во всех отношениях товарища, сам был немало этим удивлен. Удивлен, но отнюдь не раздосадован.

      Ханна появилась в их компании где-то с месяц тому назад. Появилась в обществе как раз того самого – Виктора, души компании, забияки и заводилы. Они были прекрасной парой. Впрочем, это не удивительно, все подружки Виктора были на редкость хороши. Но, увидев эту, Корней влюбился. Естественно, безнадежно. Но, видимо, за месяц Ханна с Виктором успели надоесть друг другу. И, как-то раз, на очередной вечеринке, которую, как всегда, финансировал Корней, Ханна пригласила его на танец. Потом они танцевали еще, и еще, а еще потом Ханна попросила проводить ее домой.

      С тех пор они уже не расставались. И, что интересно, с Виктором у них не испортились отношения. Ну, вот нисколько! А Корней понял, что оставшуюся жизнь он хочет прожить в обществе этой очаровательной девушки. Он сказал ей об этом, и она не отказалась. Осталась сущая ерунда, познакомить их с отцом. Почему-то Корней был уверен, что отец не откажет.

      Визит они приурочили к отцовскому дню рождения. Поэтому, хоть Корней и был уверен, что Ханна будет лучшим подарком, но все же прикупить еще что-нибудь в дополнение не мешало. О чем и шла речь.

      ***

      По правде говоря, познакомилась с Корнеем Ханна отнюдь не случайно. В ее жизни вообще было мало случайного. Она родилась в семье военного – честного служаки и карьериста без признаков фанатизма. Она была единственным ребенком в семье. Ее любили и мать и отец, и она любила их, но отца все же больше. Чем старше она становилась, тем меньше общих тем было у нее с матерью. Та, хоть и получила необходимое образование, но все же так всю жизнь и провела в роли домашней хозяйки. У отца же была интересная, насыщенная и, что не мало, таинственная жизнь, полная, судя по всему, приключений. Она любила говорить с ним, и ему, похоже, было с ней интересно. И она решила, что материнская судьба – не для нее. И, как это ни удивительно, отец ее понял.

      Он занимался с ней, сколько ему позволяло время, и она не ленилась, в поте лица разучивая сложные упражнения, развивающие тело. Изучала языки сверх обязательной гимназической программы, для чего ей нанимали учителей. Училась рисовать. Отец сказал, что рисование портретов людей – прекрасная тренировка памяти на лица, а это очень полезно, если она хочет заняться чем-нибудь вроде того, чем занят он сам. И, вскоре, она, и правда, могла нарисовать лицо человека, один раз взглянув на него. Или описать словами. Или по описанию представить себе лицо, и потом опознать его в толпе. Это еще была игра, но игра полезная и интересная, гораздо лучше тех игр, в которые играли ее сверстницы. И Ханна постепенно отходила от общества себе подобных.

      Гимназию она окончила отлично, и могла, при наличии желания, поступить в университет, да хоть бы и в самой Миранде. Закончить его, а потом все равно провести жизнь на кухне и в детской. А что еще? Чиновничья карьера в Амиране женщине не