Анасейма. Татьяна Грачева

её голове.

      Весь вечер Раиса Константиновна не выпускала сына из виду, присматривалась к нему, будто за время отсутствия его могли подменить или сделать что-то нехорошее, незаметное с первого взгляда. Спустя час она уже взяла себя в руки и ни капли не напоминала ту взволнованную женщину, что металась по двору. Такое лицо Илья ни разу у мамы не видел. В минуты злости или радости оно менялось незначительно, Раиса Константиновна никогда не выражала эмоции ярко, слегка обозначала их приподнятой бровью или сдержанной улыбкой.

      У Юдиных всё было наоборот. Постоянные поцелуи, объятия, щедрые россыпи любви по поводу и без повода. Огорчались они тоже громко, правда причины находили для этого, на первый взгляд, абсурдные. Несколько дней назад Марина плакала навзрыд, обнаружив разорённое осиное гнездо. А вчера с неподдельной скорбью на лице собирала на берегу медуз и кидала их обратно в море.

      Раиса Константиновна любовь выдавала, как плату за хороши поступки. Когда сыновья расстраивали её, она могла спокойно заявить: «Сегодня я тебя не люблю».

      Выбрав момент, когда Илья останется без присмотра, Марина приблизилась к нему и протянула самую красивую ракушку из своей коллекции:

      – Прости меня.

      Илья поднял взгляд, Марина смотрела прямо, насквозь прожигая своими прозрачными глазами.

      – Ты меня тоже прости.

      – Мир? – он протянул ладонь, но ракушку не взял, предлагал скрепить дружбу рукопожатием.

      На лице Марины расцвела широкая улыбка, она цепко ухватила ладонь Ильи.

      – Мир. И, кстати, я не двоечница. Всего две четвёрки в четверти.

      Илья взял ракушку и ухмыльнулся.

      – Но прогуливаешь?

      – Прогуливаю, – печально согласилась Марина. – Если пороть будут, скажи, что это я тебя завела.

      Илья изумлённо уставился на Марину, ожидая, что она улыбнётся, но она, кажется, не шутила.

      – Пороть? С чего вдруг меня будут пороть? К тому же мне уже двенадцать лет, кого в таком возрасте порют?

      Марина неуверенно пожала плечами.

      – Ну мало ли, – протянула она задумчиво. – Нас папа ремнём лупит, но только за дело. Он нас любит и хочет из нас людей вырастить. И вообще он прикольный.

      – Прикольный, – нехотя согласился Илья.

      – А как тогда вас с Димкой наказывают?

      – Мама с нами не разговаривает.

      – И всё?

      – Этого вполне достаточно.

      Марина села на скамью, упёрлась подбородком в сложенные на столе кисти рук. Немного помолчав, сказала:

      – Пусть лучше порют.

      10 глава

      Утро началось с ссоры. Раиса Константиновна вернулась с пляжа и застала своих сыновей в огромной куче гороховых стеблей. Они сидели прямо на прогретой солнцем плитке и увлечённо копались в сочной листве, выискивая спелые стручки. Вскрывали их ногтем и выгрызали молодые горошины зубами. Сёстры Юдины окопались тут же и соревновались в скорости поедания гороха.

      Урожай бобовых привёз Счастливчик. Ехал мимо поля, увидел, что горох уже достаточно поспел, и накосил полный багажник прямо со стеблями.