Выжженная трава. Сергей Федоранич

же жильца, это был парень с очаровательной рыже-белым псом, на вид помесью лабрадора и лайки. Пес выглядел довольным, ухоженным и любимым, смотрел на меня с интересом, но без опаски и агрессии. Он внимательно прислушивался к нашему разговору, а потом вальяжно лег, скрестив передние лапы, и лениво наблюдал за суетой двора.

      Парень оказался словоохотливым и сказал, что Катя действительно живет в этом подъезде, но в какой квартире и на каком этаже, он сказать не может, и не потому, что не знает.

      – Сейчас очень странное время, – сказал он, аккуратно промокнув бумажным платком вспотевший лоб, – но я вас понимаю. Предлагаю поступить так: мы с Ричем поднимемся в ее квартиру и сообщим, что вы Катю ищете, и, если она захочет с вами говорить, то спустится или позвонит вам, скажет, куда идти. Окей?

      – Да, договорились.

      – Только я вас сфотографирую – так, на всякий случай, да и объяснять будет удобнее.

      – Щелкайте.

      Парень меня сфотал, позвал Рича, который неторопливо встал и последовал за хозяином в подъезд.

      Я клянусь, что перед тем, как зайти в подъезд, пес повернулся ко мне и улыбнулся!

      Вернулся парень довольно быстро, без Рича. Сообщил, что Катя дома, но попросила ее не беспокоить.

      – Я не хочу залезать в ваши разборки, – сказал он мне, – но по-человечески прошу вас уйти. Я сделал все, что мог, вошел в ваше положение и очень прошу не усложнять мне жизнь всей этой драмой.

      – Я понял вас, спасибо за помощь. У вас очень красивый пес.

      – Я знаю, спасибо, – улыбнулся он мне и пожал протянутую руку. – Всего доброго!

      Удивительно, но злости не было. Только недоумение и даже какое-то успокоение. Если бы Кате было плохо или ей нужна помощь, то теперь она знает, что я рядом. Знает, что я ее не бросил, знает, что может позвонить – и я примчусь. Знает, что мне известно, где она живет.

      Впервые спустя три недели с нашей последней встречи я возвращался домой с чуть ослабленным узлом в сердце. И, наверное, даже смогу нормально поспать.

      Очень жаль, что в тот день идея еще не нашла свое физическое воплощение. Потому что если бы я начал обращать время вспять прямо у ее подъезда, под царственным взглядом Рича, я, может быть, успел бы предотвратить стремительно надвигающуюся беду.

      Но время фатально летело вперед, не останавливаясь ни на секунду.

      6

      Катин отец умер, когда мы были в десятом классе. Сразу же после его смерти мама Кати уехала в Италию и вышла замуж. В Москве у Кати не осталось никого. Сначала мы переживали, что ее отдадут в детский дом, но мама все устроила – новый муж был неплохо обеспечен, и родительница приезжала довольно часто, чтобы примелькаться у соседей и быть на связи со школой. Так или иначе, тот факт, что Катя живет одна, никого не напрягал. И Катю, к слову, отъезд матери тоже не волновал: она восприняла все спокойно, словно это нормальное течение жизни, каким оно должно быть у всех.

      Многие ночи в те годы мы провели у Кати дома – иногда учились, иногда оттягивались с друзьями.