Красная строка. Нина Кромина

Матвея! – послышалось из толпы.

      – И вправду похож! – шушукались сельчане.

      Два пожилых человека шагнули навстречу друг другу.

      – Ну, здравствуй, брат!

      – Коля! – только и смог произнести Матвей Егорович.

      Слёзы застили глаза братьев. Обнявшись, не расцепляя рук, они так и стояли, словно боялись снова потерять друг друга. А на ветке старой липы, радуясь солнечному дню, весело расчирикался воробей. Вскоре эту песню подхватили его собраться, и разлетелась она по всем пределам Калиновки. Это была даже не песня, а торжественный гимн жизни на прекрасной и цветущей земле.

      Картошка

      – Трофим! – позвала мужа баба Аня, выйдя на крылечко небольшого деревянного дома. – Трофи-и-м! Вот окаянный, снова сбежал.

      – Любка! – крикнула соседку, копошившуюся во дворе. – Твой дома?

      – Нету. Петро с Трофимом Игнатьевичем ушёл на какое-то собрание.

      – Давно ушёл?

      – Да минут десять назад.

      – Вот паразит! Знаю эти собрания. Опять в стельку придёт. Как картоху копать, так он либо болеет, либо пьёт, – возмущалась баба Аня, ещё красивая женщина невысокого росточка, шестидесяти лет. Она спустилась с крыльца, на ходу застёгивая бордовую тёплую кофту. – Осень на дворе, огород убирать надо, а его и след простыл.

      Тяжело вздыхая, вошла в сарай. Натянув на ноги, видавшие виды, запылённые галоши, взяла лопату и отправилась на огород.

      Задний двор в двадцать соток земли, огороженный штакетником, встретил её тревожным шелестом усыхающей ботвы. «Делать нечего, придётся копать. Дожди скоро, – она внимательно посмотрела на сереющее небо, – а картоха ещё не убрана». Воткнув штык лопаты в землю, баба Аня с трудом выворачивала тяжёлые комья с розовеющими в них клубнями. Вдруг во дворе послышался лай собаки.

      «Кого это ещё принесло?!» – подумала она, и, еле распрямив натруженную спину, опираясь на лопату, побрела к калитке.

      – Шарик, дай лапу! Шарик, я же тебе сказал, дай лапу! – заплетающимся языком твердил дед Трофим, стоя на четвереньках перед собачьей будкой. Коренастый, в меру упитанный, с густой шевелюрой седых волос он выглядел забавно в этой неуклюжей позе. Опираясь на будку, с трудом поднялся и, увидав жену, сделал заключение:

      – Дрессировки не поддается! Дурак!

      – Зато ты у нас умный! Как огород убирать, так моментально исчезаешь!

      – Цыть, старуха! Я на серьёзном мероприятии был!

      – Смотри, какой уважаемый пришёл. Еле на ногах держится.

      Видя, что дело принимает неприятный для него оборот, дед Трофим вдруг спросил:

      – Анечка, а ты уже прилетела?

      – Откель?

      – Оттуда! – он указал пальцем на небо.

      – Совсем рехнулся, старый дурень!

      – Не! Я за будкой стоял и видел, как ты на метле улетела.

      – Допился! Ну-ка, марш в дом спать! – она угрожающе приподняла лопату. – Я тебе покажу, улетела!

      Дед Трофим мгновенно протрезвел и, понимая, что