Магия Пернатого Змея. Джеймс Уиллард Шульц

ручья. Настала ночь, и мы остановились у ручья Спинного Сала. Я сидела и смотрела, как он разводит огонь и жарит мясо. Он предложил часть мне, но я отказалась. Он медленно ел, часто поглядывая на меня и улыбаясь, а потом знаками спросил:

      – Ты будешь моей женщиной?

      – Нет! Я выцарапаю тебе глаза, едва ты коснешься меня! Я умру, но не стану твоей! – знаками ответила я ему.

      И как ты думаешь, что он на это ответил? Он улыбнулся и знаками сказал:

      – Я не собираюсь касаться тебя. Я буду вести себя, как твой брат, пока ты, может быть скоро, а может быть много времени спустя, сама не скажешь мне, что хочешь стать моей женщиной.

      На это я ничего не ответила. Я сказала себе, что когда-нибудь он уснет, и тогда я убегу от него. Лошадь была привязана рядом; может быть, у меня получится вскочить на нее и ускакать. Мужчина лежал с одной стороны костра, я с другой. Когда я решила, что он уснул, то стала отползать от костра в темноту. Я отползла немного, вскочила и побежала к лошади, и тут подбежал мужчина, схватил меня за руку и отвел обратно к костру. Прежде чем Семеро показали, что настала полночь, я трижды пыталась бежать, но безуспешно. Потом я устала, сама уснула и не просыпалась до утра. Я села и увидела, как мужчина жарит мясо. Он снова предложил мне, и я взяла, потому что знала, что мне нужны будут силы, если я собираюсь убежать от него. День за днем мы двигались на юг, по ночам я пыталась убежать от него, но безуспешно. И так, много ночей спустя, мы добрались до лагеря Ворон, который тогда был южнее этого места, там, где находятся горячие источники, один из которых иногда высоко выбрасывает воду. Там мужчина привел меня в вигвам, в котором было четыре человека: его отец, мать и две младших сестры. Он поговорил с ними, и его мать попыталась обнять меня и поцеловать. Я оттолкнула ее с такой силой, что она едва не упала, но она только улыбнулась и приветливо заговорила со мной – слов я понять не могла, потом указала на лежанку и знаками сказала, что я буду делить ее с одной из ее дочерей. Я села на нее и заплакала, и тогда эта девушка подошла ко мне, обняла и прижалась к моей щеке своей, и я не оттолкнула ее, хоть она и была из племени врагов. Я говорила себе, что должна ее оттолкнуть и ударить. Не смогла. Ее объятия, ее мягкая щека рядом с моей – все это было так приятно, так мирно.

      Той ночью я решила, что буду делать: буду помогать в домашней работе, буду хорошо есть, притворяясь, что я счастлива и не помышляю о том, чтобы вернуться к своему народу. Возможности уйти у меня так и не появилось. Луна шла за луной, и меня никогда не оставляли одну. Прошла зима, и, когда снова настало лето, я уже не думала о том, чтобы попробовать вернуться к своему народу. Я видела, что все обитатели вигвама – мать, отец, брат и сестры любят меня, так же как друг друга. Все они были добры ко мне, и я наконец полюбила их. То и дело, когда мы оставались одни, этот старый медведь, вот он, спрашивал меня:

      – Когда же мы поставим, наконец, свой вигвам?

      И я каждый раз отвечала:

      – Никогда!

      И он просто улыбался и уходил.

      Снова настала зима. Одна