Прометей. Владимир Гелиевич Хохлов

подожди. Никуда не нужно. Все уже более-менее в порядке.

      –Что значит более-менее? Чем это он тебя?

      –Тебе нужно успокоится. По-моему, мне ничего не угрожает.

      –По-твоему? А если это даст, ну, скажем осложнение?

      – Лена, прошу тебя, успокойся. Нам нужно принимать какое-то решение. Как только ты успокоишься – мы поговорим.

      Елена Федоровна несколько раз глубоко вздохнула и посмотрела на мужа. – Действительно презентабельности в нем было мало, вернее ее не было совсем. Его когда-то статная фигура, данная природой, и в правду претерпела значительные изменения. Он располнел совершенно непропорционально. Живот его выдавался куда-то в бок. Сегодня в левую сторону, а пару дней назад был правее. Правая рука распухла, словно от водянки, левая же была нормальной за исключением того, что ее покрывали какие-то струпья, некоторые из которых были с сукровицей. Но самые значительные изменения претерпело лицо. Высокий лоб и правильные черты – ушли безвозвратно, как ни странно вместе с сединой. Волосы стали редки и если бы Влад одел большие квадратные очки, то его лицо стало бы почти полной копией лица покойного физика Стивена Хокинга, о котором на днях показывали сюжет по телевидению. Елена Федоровна еще раз шмыгнула носом, машинально вытерла рукавом кофточки глаза и подошла к мужу присела рядом на корточки и положила голову ему на колени. – Ты мое чудовище.

      – А ты- моя красавица.

      – Надеюсь нас ждет такой же счастливый финал, как в той сказке.

      –Непременно. Но пока драматизм – преобладает.

      – Я – успокоилась. Так что там случилось у вас с Павлом?

      – Он ударил меня ножом, тем, большим, которым ты обычно крошишь салат. – Тише, тише, успокойся. – Владислав Иванович нежно, но настойчиво придержал жену, готовую вскочить на ноги. Тело Елены Ивановны стала бить крупная дрожь. –Успокойся – повторил Владислав. – Я же сказал теперь все в порядке.

      –Как это произошло?

      – Я стоял во дворе и думал, что не плохо было бы сделать пристрой к гаражу. – Место вроде бы позволяет. Услышав шаги обернулся и увидел Павла. Он стремительно приближался ко мне и в руках у него был тот самый нож. Лицо, я никогда не видел такого лица, оно было перекошено от злости, словно самый злейший враг, стоял перед ним. Я, ничего не успел сделать, только выставил в перед руку. Он схватил меня за нее и дернул к себе и буквально насадил на нож, который он держал в другой руке у пояса. Не скрою, было больно. Однако Павел ничуть не смутился выдернул нож, который вошел по самую рукоятку и ударил еще два раза, по-моему, в желудок и кишечник, повторяя при этом одно слово: – Сдохни! Он бы неверное так и тыкал в меня этим ножом, но я буквально отскочил, и припустил к дому пытаясь закрыть раны руками. Один раз я оглянулся, Павел стоял все на том же месте, с окровавленным кухонным ножом в правой руке. Мне показалось, что он выглядит несколько растерянно, словно не помнимая, что наделал. Я быстро прошел через кухню в нашу комнату. Двери у нас не запираются, поэтому я открыл окно и сел в кресло по ближе к нему на тот случай, если придется спешно ретироваться. Вот собственно и все.