Мой новый твой мир. Нина Новолодская

не был мой первый поцелуй, мы уже целовались с ним раньше, но то, что происходило сейчас на заднем сиденье кара, нельзя было сравнить ни с чем из моего прошлого. Горячие, сухие ладони, что уже забрались под пиджак, ласкали нежную кожу живота, груди, шеи. Губы, что путешествовали по моему лицу, щекам и глазам, изучали, запоминали. Зубы, что оставляли отметины на тонкой коже ключиц, на мочках ушей, на груди, словно норовя ранить и в то же время не причиняя вреда. Язык, что сплетался с моим, сильный, своенравный, горячий.

      Я провалилась в свои ощущения, совершенно потеряв почву под ногами и забыв о стыде, времени, мире вокруг, лишь слушая свой внутренний голос и чувствуя жар его ладоней. Кажется, руки Рика были везде: гладили, сминали, потом снова гладили.

      Иногда сквозь шум крови в ушах я слышала его то ли стон, то ли дыхание с тихим «Ки-и-ира», а потом все снова стихало.

      В какой-то момент его ласки стали более смелыми и резкими, а движения – несдержанными, и это напугало меня. Не знаю почему и отчего, но я задергалась в его руках словно рыба в сетях.

      – Нет, нет, нет! Пожалуйста!.. – прошептала, стараясь вывернуться. Уперлась ладонями в его грудь и попробовала оттолкнуть. – Нет, пожалуйста, стой…те! Нет же! Хватит!..

      – Тише, тише… прекрати сопротивляться, девочка моя, ты сама этого хочешь… – Он вновь и вновь преодолевал сопротивление, притягивая меня к себе, уже не позволяя увернуться от своих жадных губ.

      На секунду показалось, что он совершенно обезумел, потерял остатки разума и самоконтроля, когда я в очередной раз попыталась отпихнуть ненасытного кавалера, но ничего не вышло. Тогда задрожала в его объятиях от накатившего страха и отчаяния.

      Словно услышав или ощутив, как я вздрагиваю от каждого прикосновения, он выпустил меня из своих объятий и откинулся назад, прижимаясь головой к перекладине над пассажирской дверью со своей стороны. Ударился пару раз об нее затылком и тихо, практически отчаянно застонал.

      – Мы на месте, – наконец выдохнул он, прикрыв глаза, – тебе… тебе пора…

      – А-а-а… – растерянно прошептала я, запахивая на себе блузку, но то ли руки отказывались меня слушаться, то ли еще что-то, только ничего не выходило. – Я…

      – Бегом, Кира… – Дверь за моей спиной резко распахнулась, а воздух обжег уличной прохладой. – Ну же! Иди, пока…

      Я рвано задергалась, поправляя на себе одежду, кусая от досады и стыда губы, желая умереть прямо тут, на месте. Мне стало ужасно стыдно за себя, за свое поведение, за стоны и всхлипы, коими я оглашала салон кара. Стыдно за то, как напугалась, как оттолкнула его в конце…

      Будто ощутив мои страх, разочарование, тоску и боль, Рик снова подался ко мне, ухватил за ладонь, что я попыталась отдернуть, и резко потянул на себя. Впился в мои губы своими, на этот раз его поцелуй не был ни нежным, ни осторожным. Яростный, сминающий и подчиняющий, глубокий и такой же пылающий, как я.

      Оторвавшись от меня, он откинулся на спинку сиденья и, тяжело дыша, словно только что пытался убежать