Ольга и Алексей. Наталья Новгородская

жена сказала мужу:

      – Посмотрите на Жюли, Николай Ильич. Зачем вам сын? Она так умна, так начитанна, что заменит вам десятерых сыновей!

      Он смотрел на стройный силуэт Юлии, читающей у окна, потом переводил взгляд на Ольгу, этого кудрявого маленького ангела, которая возилась с куклами на диване, и понимал, что не променял бы своих дочек ни на какого сына, тем более что многие из них становились шалопаями и бестолково распоряжались наследством родителей.

      Она, бывало, повторяла:

      – Так, что же, Николай Ильич, если Бог не даровал нам сына? Мы так обеспечим наших дочек, что все соседи обзавидуются! Приданое Юлии будет таким большим, что все языки проглотят! К тому же, она первая выйдет замуж, ведь она старше Елены Рубцовой на шесть лет.

      Её муж обыкновенно молчал, не желая доверять ей свои сомнения в том, что приданое его дочек может когда-то стать таким, каким пожелает их мать. Он вообще старался не обсуждать с ней денежные вопросы, оставляя её в неведении относительно их положения, ведь если бы она узнала… Она стала бы требовать немедленного разрешения их финансовых проблем, которое он не мог осуществить. “Вы понимаете, что мы это должны сделать ради Жюли? Только для Жюли я стараюсь, мне самой уже ничего не нужно…”, – так она часто говорила, когда намеревалась требовать от отца семейства увеличить расходы на содержание старшей дочери или купить для её бального платья очень дорогой шёлк или батист.

      Кстати, родственники соперничали не только по поводу детей, но и насчёт всего остального: если у Николая Ильича, который был беднее своего соседа, появлялась новая лошадь, то и Рубцову требовалось то же самое, если у дочки Рубцовых замечали новую шляпку или платье из дорогой ткани, то Пелагея Ивановна требовала от мужа того же для своих дочек, но чаще всего для Юлии.

      Мать заставляла Юлию много читать, у неё были прекрасные учителя, и если она чего-то желала, то всё исполнялось. Но она во многом завидовала младшей сестре: та бегала наперегонки с дворовыми девчонками, ходила, куда хотела и дружила, с кем хотела. Ей же запрещали много смеяться, неустанно занимались её образованием, считая, что она должна быть примером для других, и запрещали общаться с менее родовитыми соседками. Она много времени проводила в отцовской библиотеке, кроме художественной литературы, там были и старинные серьёзные издания, хорошо сохранившиеся ещё с давних времён, она погружалась в философские и религиозные размышления, отвлекаясь от домашних забот и неустанного надзора матери. Пока душу Юлии всячески совершенствовали, на Ольгу почти не обращали внимания, здоровье у неё было крепкое, характер живой, за её образованием не следили так пристально, и она до определённого возраста оставалась легкомысленной и ветренной. Юлию она почитала идеалом, как её наставляла мать, и во всём старалась ей подражать, пока не поняла, что спокойствие ей совсем чуждо, а чтение – очень скучное занятие. Благо, на неё никто не обращал внимания, и она могла целыми днями находиться