Ольга и Алексей. Продолжение. Наталья Новгородская

покосилась на окно и сказала:

      – Оля, мы с отцом Сергием стойко вынесем все невзгоды, но не сдадимся. К тому же, возможно, что именно сегодня мама захочет его выслушать…

      Ольга махнула рукой на сестру, быстро вышла из комнаты, спустилась вниз, и, не найдя внизу никакой преграды из домочадцев, распахнула входную дверь.

      – Отец Сергий, прошу вас, езжайте домой! – громко закричала она священнику, стоявшему у ограды. – Матушка, вас сегодня не примет, она уже поднялась к себе!

      Водиницкий с трудом расслышал её слова, но всё же интуитивно понял, о чём она говорила ему. Он постоял ещё немного в нерешительности и, кивнув своей спасительнице, забрался в свою скрипучую коляску и не спеша двинулся в путь. У его неказистого экипажа не было откидного верха, и ему пришлось ехать под начинающимся дождем. Ольга смотрела ему вслед, на его согнутую спину под порывами ветра, и ей стало ещё больше его жаль. Она захлопнула дверь и стала подниматься по лестнице к себе в комнату.

      С сестрой она больше говорить не хотела, осознавая, что давно уже не понимает её и не принимает её убеждений. Но оставлять это дело она не собиралась. Мысли в её голове проносились друг за другом, она отвергала одну идею за другой о том, как помочь этим нерадивым пожениться. Хотя она не видела между ними любви и нежности, могло статься, что их близкие по духу души будут довольно счастливы вместе, и к тому же, она понимала, что не может отпустить свою сестру в монастырь. Но чем более проходило времени, тем яснее она понимала, что сестра, уставшая от семейных интриг, всё же может рано или поздно осуществить своё намерение.

      Водиницкий, приехав домой, поспешил сменить мокрую одежду и приказал слуге накрывать ужин. Он был благодарен Ольге за заботу о нём, но всё же не хотел, чтобы она вмешивалась в их личные с Юлией дела. Он так же, как и она, считал своё нахождение под дождём выпавшим испытанием и уехал лишь потому, что как ему показалось, он промокнувший, представлял нелицеприятную картину для матушки его невесты. Он не собирался отступать и намеревался в скором времени снова нанести визит в дом Вересовых, и готов был ждать аудиенции у матушки Юлии хоть час, хоть два. Он был убеждён, что она рано или поздно поймёт, что его намерения чисты, а желания гоняться за приданым у него нет и в помине.

      Он знал, как Вересова любит свою дочь, и ради её счастья должна согласиться на их брак. Он будет терпелив, и станет смиренно выносить все бурчания Пелагеи Ивановны. Затем пройдёт ещё немного времени, и она привыкнет к нему, он станет своим в её семье, и, наконец, наступит мир и покой, и душу Юлии уже не будут волновать заботы о матери. Он и она, пройдя все испытания, наладят свой быт, возможно, у них будут дети, и они пройдут весь жизненный путь рука об руку и сердцем к сердцу, заботясь не только о благополучии своей семьи, но и помогая другим, более слабым и отверженным.

      Тем временем, Алексей Рубцов, пробыв в Ручьях уже неделю, решил нанести Вересовым визит вежливости. Он не хотел, чтобы о нём распространяли слухи, как о высокомерном и заносчивом родственнике, к тому же, ему