Asteroid, Future!. Дима Васильевский

жуей, представил, как всё его тело согревается после путешествия на Вышайшую и, послав Мудрейшему эмоциональную волну («До скорого, однако!»), стал – сначала мысленно, а затем и физически – готовиться к спуску. Котопёс потянулся, встряхнул головой, размял лапы, потряся каждой из пяти, и приступил непосредственно к процессу.

      Поскольку история развития мутаций организмов на Зероне была для всех покрыта мраком неведения и к тому же безразличия, никто не задумывался, откуда берутся те или иные формы их существования. В конце концов, Гавомур просто перестал обращать внимание на то или иное новое био-явление – хвостатое, кривохребетное, большеухое или лупоглазое. Но он почему-то хорошо запомнил эмоцию, пронзившую всю его духовно-телесную сущность, когда он впервые увидел Безмолвную. Казалось, светом и теплом наполнилось всё внутри. Она чем-то напоминала самого котопса (и ещё чуть-чуть, пожалуй, Новолуна, когда тот бывал волколисом), только была несколько поменьше, передвигалась слегка покачиваясь и временами поправляя длинную волосяную чёлку на голове. Появлялась так же незаметно, как потом исчезала, вслух говорила даже реже, чем сам Мудрейший. Это стало для Гавомура определяющим в плане решимости на более близкое знакомство, в предвкушение которого он даже непроизвольно довольно урчал.

      В разговоре о ней Мудрейший припомнил редко употребляемые слова, мало что значащие для Гавомура: «грация», «совершенство», «сногсшибательная цыпа». Впрочем, звучало это недурно, а так как Мудрейший слышал их от почитаемого дядюшки, а тот от своего пра-пра-пра-дедушки, который «понимал в таковых делах толк» (разумеется, в свою эпоху), то помимо прочего было приятно, что такие обращения несут ещё и колониально-историческую ценность.

      Глядя на Гавомура, Безмолвная увеличивала в размерах глаза, слегка поводила ушами и произносила: «Пуша Гавомурша хороший…» Тоже странные звуки. Но сумасшедше приятные. Откуда и в каких генных глубинах Безмолвной они рождались было, разумеется, не важно. Гавомур мурлыкал и весь таял под тёплой ласковой лапой, гладящей голову и спину. А вот на Новолуна Безмолвная не реагировала. Изредка посмотрит жалостливо, с выражением: «Обратимушка. Недоума.» Покачает головой, от чего длинная шерсть волнами пойдёт. И всё. Впрочем, Новолун подобную эмоциональную волну не улавливал. Поэтому не обижался. А заслышав знакомый скрежет, сразу убегал под умильную улыбку Безмолвной. И не надоест же ему смотреть это Дурацкое колесо!

      По предположению Мудрейшего, Дурацкое колесо было частью одного из уцелевших механизмов корабля. Ресурс его, по-видимому, стремился к бесконечности и не было никаких оснований предполагать, что колесо когда-то в обозримом будущем остановится. Механизм обкатывал астероид, до блеска отполировав колею по ходу своего движения, появляясь и исчезая в определённых его точках с исключительной точностью. Сижучи-Цын рассказывал, что инженер-механик экспедиции проводил на борту какие-то испытания не то «вечного двигателя», не то «двигателя в вечность» – Мудрейший не мог вразумительно