Шнырлики-Охотники за Мечтой. Надежда Вадимовна Плахута

особый день, Крутя, можно и тряхнуть! – обрадовался Тянуч.

      – Чертополохом? – попыталась угадать Николь. – Заросшим раскидистыми елями?

      – Пальмами! – дом будет в тропиках! – наконец, договорила Розалия, а сияющая лента покорным клубком свернулась в сумке Крутёны. – Я МЕЧТАЮ каждое утро просыпаться от криков… – Миссис Глэд на полуслове задумалась, а лента, другая, чуть менее радужная, замерла на месте.

      – От криков Тимона? – захохотала Николь. – О да! Он это может.

      – П-ппетухов? – усомнился Марк.

      – От криков обезьян, павуинов, или как их там…, бабианов…, – только сейчас Розалия словно очнулась от грёз.

      – Угггу, баб-б-буинов…, м-ммусичек…, – с набитым ртом поддакнул Марк.

      – Кстати, назвать остров «Акульим», хороший рекламный ход, – вклинилась Николь, а мистер Глэд недовольно буркнул:

      – К-ккогда он, этот ос-с-стров, твой собственный. К-ккак там п-п-поётся? – И мистер Глэд запел, старательно выводя мелодию, ведь во время пения заикание начисто пропадало:

      Я так хочу иметь в той голубой дали

      Кусочек небольшой, недорогой земли.

      Там, там, там, там, там, там,

      Где, где, где, где, где, где

      Растут раскидистые пальмы

      И одна орхи-де-яяя.

      Пока Глэд старший пел, а Скрипыш материализовал остров, хотя ему строго-настрого запрещали магировать. Остров раздулся, как шар, и не хотел пролезать сквозь окантовку люстры, как ни пытались шнырлики пропихнуть его вниз. Люстра стала раскачиваться, осыпаясь дождём, зазвенел хрусталь.

      Глэды задрали головы кверху, а Николь со страху взобралась на стол. Наконец, когда все успокоились, Прозрачным всё-таки удалось втолкнуть «остров-шар» в «орбиту» люстры, приблизив его к голове мистера Глэда.

      – Да, я М-м-м-м…, М-М-МЕЧТАЮ о… с-с-собственном острове! И что??? – заверещал Марк фальцетом, а Нуч приготовил для ловли одолженное у людей чайное ситечко, в которое каким-то образом вместилась целая куча радужек.

      Лицо Розалии удлинилось, а младшие Глэды с открытыми ртами уставились на отца.

      – Но пусичек, ты же и плавать-то не умеешь! – всплеснула руками миссис Глэд.

      – Ничего, мусичек, а я пппо бережку ппп-охожу.

      – Тренера не обещаю, а учиться ты будешь… на берегу, с мелким, – мать семейства посмотрела на сына, затем на мужа, выдувавшего в кружке Тима радужные пузыри.

      А мечтарики прыгали и носились, изображая «плавание» над беззаботными Глэдами. Стоит ли говорить, что в этот счастливый день все кошельки, сачки и рюкзачки оказались битком набиты радужными мечтами.

      Вечером Крутиция выложила блестящий десерт в невидимые креманки.

      – Сбылась мечта дурачков – попасть в пасти к акулам, – сказала Гудёна. – И наша сбу…, сбудется!

      – Нам же нельзя ме…, – начал Скрипыш, но осёкся. Он покосился на родителей, но они продолжали, как ни в чем не бывало,