Семейка Адовых. Степан Мазур

И рогов при нём не наблюдалось.

      – Тьфу ты, какой ещё чёрт! – махнул человечек кулачком в нетерпении, – черд-чердачный я! Мы среди домовых самые мастеровые. Нам только дай чего подлатать.

      Чердачный домовой повис на длинных руках на люстре, и спрыгнул вниз:

      – А вы пошто безобразничаете? – погрозил он кривым пальцем хозяевам. – Я тут всё строю-обустраиваю, а тут приходят всякие… ломают. – он хотел сказать люди, но, окинув новых жильцов взглядом, твёрдо заявил. – Нелюди вы. А мне чинить потом. – он указал пальцем на пролом. – Ваша работа же, а? Ну, а? Ну а, же?

      – А Вы, значит, специалист по ремонту? – улыбнулась Блоди. – Как мило. Мы как раз искали кого-нибудь мохнатого и рукастого.

      – А Вы, значит, специалист по ломанию, – проворчал чердачный. Он расхаживал по комнате, нарезая круги. Рост у него был не высокий, около метра, да ещё и сутулился сильно из-за горба. Профдеформация.

      Но Адовым он сразу понравился. Было в нём что-то такое ворчливо-непостоянное. Как во всей их семье. Главное, что существо дела. А значит, по духу подходил.

      – Как звать? – спросил Михаэль, сменив гнев на милость. Одно дело идти в бой с ребятами покрепче. И другое – драться с теми, кто ниже сына.

      – Топот. – голос его был довольно низким из-за небольших габаритов тела, но в то же время достаточно твёрдым, чтобы перестать считать себя ребёнком после первого же апчхи.

      – А ты неплохо справляешься с молотком. – приметил Михаэль. – Поможешь мне выложить камин?

      – Камин? Вы что с ума сошли? – в удивлении переспросил чердачный. – Но эта мысль мне нравится. Но зачем помогать? Я сам выложу. Ты кирпичи только принеси. И цемент. Песка не забудь. И замазку.

      Михаэль кивнул и расстелил на полу мешок с костьми. Ремонт ремонтом, но про учителей забывать не следовало.

      – А это что, в цемент перемалывать будем? – не понял чердачный. – или вы камин из костей хотите?

      Пудель попытался подхватить кость и даже рванул с ней к выходу. Но Мара ловко запрыгнула на него и перехватила эту попытку. Затем довольная собой, вывернула косточку из пасти пса в два счета и объяснила, как прапорщик новобранцам:

      – Дарья Сергеевна учит считать. Дарья Сергеевна должна быть вся! Или какой-то пёс против?

      – Что ещё за Дарья Сергеевна? – спросила Блоди, но глава семейства уже достал из дивана старую ритуальную урну. Позаимствовав у чердачного молоток, Михаэль принялся долбить по костям, перемалывая их на глазах в труху.

      Спустя полчаса долбления, в стену со стороны бабы Нюры била клюка и крики:

      – Да сколько можно, ироды?!

      Стучали и в потолок. Симфония добавилась и по трубам, и по батареям. Но Михаэль не успокоился, пока не перемолол все кости в муку и не собрал её в ту самую урну. Лишь после этого он вернул молоток Топоту и, прокашлявшись, произнёс:

      – Блоди, ужас дней моих, не могла бы ты воспользоваться своим даром и призвать из этого праха духа к нам на службу?

      – Духа? – Блоди приподняла одну бровь. – Мой гот, ты уже успел кого-то убить без меня? Как