Искушение чародея (сборник). Владимир Аренев

мешковатого комбинезона. Вытащил один блокнотик, поглядел на него, сунул обратно, нашел еще один, поменьше, этот его устроил. Штромбергер оторвал листочек, наклонил голову и стал быстро покрывать его миниатюрными значками.

      Четвертая обитательница базы, Светлана Цава, принесла поднос с гренками, тихо села у края стола. «Она тоже устала», – подумал Павлыш. Иначе, чем остальные, но устала. Движения ее были четкими, маленькие крепкие руки с коротко остриженными, ухоженными ногтями бессильно легли на стол. Она закрыла глаза на несколько секунд, а когда открыла их, то заметила взгляд Павлыша и робко улыбнулась, словно тот поймал ее врасплох, увидел то, чего она не хотела показывать.

      – Значит, вы должны нас инспектировать, – сказал Варнавский. – Что ж, вам и карты в руки. И боюсь, вам будет что делать.

      – Павел, – сказала Варнавская. – Мы не можем тратить ни минуты на экивоки. Павлыш медик, его опыт нам поможет.

      – Может, отложим разговор на завтра? – спросил Штромбергер. – Павлыш устал, ему надо поспать.

      – Я не устал, – сказал Павлыш.

      – С каждым разом у нас все меньше времени! – сказала Варнавская. – На этот раз четыре дня. Может, три с половиной! Я вообще не понимаю, как можно гонять чаи… – она резко отодвинула недопитую чашку, чай плеснул на стол.

      – Надо поспать, – сказал Штромбергер. – Все равно надо поспать. Поглядите, какую чепуху я пишу, – он подвинул Павлышу листок, на котором Павлыш ничего не мог разобрать, но вежливо кивнул.

      – Вот так, – сказал Варнавский, – после чая всем спать. И тебе, Людмила, в первую очередь. Ты напичкана лекарствами.

      – Не говори глупостей.

      – Это приказ.

      – Сомневаюсь, что ты можешь приказывать! – Вдруг Людмила захохотала. – Ты не можешь! Уже не можешь! – причитала она, и ее пальцы стали суетливо отбивать дробь по скатерти. – Не можешь! – она ударила по столу кулаком, чашки подскочили.

      Цава наклонилась к ней.

      – Люда, – сказала она, – Людочка, возьми себя в руки. Всем трудно… надо поспать…

      – Простите, – сказал Варнавский. – Она не виновата. Это я во всем виноват.

      – Никто не виноват, Павел, – сказал Штромбергер. – Ну как можно кого-то винить! Все стараются.

      – Надо ли? – Варнавский поднялся и первым вышел из комнаты.

      – Я отведу Люду? – Светлана Цава обернулась к Штромбергеру.

      – Конечно, конечно…

      И Павлыш остался вдвоем с толстым математиком.

      – Я не хочу! – донесся из коридора голос Людмилы. В ответ невнятно загудел низкий голос Варнавского.

      – Вот видите, – сказал Штромбергер. – Так неудачно вы прилетели.

      Павлыш хотел продолжить разговор, но глаза слипались. После всех пертурбаций со спуском он потратил еще часа четыре, пока снова поднял «Овод» и отыскал базу – при посадке кораблик промахнулся на полторы тысячи километров.

      – Вы