Как мы принимаем решения. Роберт Л. Диленшнайдер

на фоне потрясений не только в Испании, но и во всей Европе Выставка должна была стать значительным событием. Гитлер, Муссолини и Сталин сеяли террор, а также играли ключевые роли во внутреннем испанском конфликте. Страны намеревались использовать Выставку как посредника в своих конфликтах друг с другом, как инструмент достижения желанного господства и так далее. В то время как Пикассо любил страну, в которой родился, и был широко известен сильными республиканскими симпатиями, он долго старательно избегал какого-либо открытого участия в политике и не видел особых причин менять свою позицию.

      Стоит также учесть его личное положение. Беспорядки и конфликты имели место и на его домашнем фронте. У Пикассо была семья: жена и ребёнок, был ещё один ребёнок от любовницы и новая любовница – одновременно. Пожалуй, ситуация выглядела не подходящей для нового крупного проекта.

      К тому же, будучи крайне независимым художником, он не хотел брать на себя никаких обязательств. В действительности он уже предложил некоторые свои работы для Выставки, считая её хорошей площадкой для привлечения внимания, даже несмотря на то что он уже снискал легендарную славу. Какое ему дело до того, что испанский павильон захотел блеснуть? По сравнению с соседними немецким и русским павильонами, господствовавшими на всей площадке, он был маленьким и скромным, но что с того? В любом случае часы скоро начнут тикать, так как работу нужно будет предоставить всего через несколько месяцев – времени едва достаточно для того, чтобы высохли масляные краски.

      И всё же… не было ли то, что услышал Пикассо, зовом патриотизма?

      Художник выслушал делегацию, не сказав ни да ни нет. Практическое решение уже зародилось, но он ещё не был готов действовать (или рисовать). Если он был готов, никаких да-нет, туда-сюда не существовало. Он знал, что должен делать. И решение, которое он принял, изменило мир, потому что результатом стала «Герника», произведение искусства, представляющее собой величайший образец антивоенного сопротивления.

      Гейс ван Хенсберген написал в «биографии» картины: «Это мощное выступление против репрессий, одновременно символизирующее огромное желание мира… Её неприятие человеческого варварства и призыв к свободе и миру сохраняют актуальность и сегодня, как в тот день, когда Пикассо положил кисть в 1937 году».

      Ситуация Пикассо знакома мне и, вероятно, вам. Не из-за многочисленных жён и любовниц (на протяжении жизни художника их сменилось восемь), а потому что мы все уклоняемся, если не хотим давать однозначный ответ или принимать решение. Доводилось ли вам, улыбаясь, участвовать во встрече и делать вид, что вы «в деле», только ради того, чтобы, покинув собрание, решить: «Ни за что»?

      Случалось ли вам, разговаривая с одним человеком, позволить убедить себя в чем-то, чтобы во время разговора с другим поменять позицию на противоположную?

      Уклончивость не является привлекательным качеством, но она присуща людям и позволяет нам избегать