Как мы принимаем решения. Роберт Л. Диленшнайдер

максимум креативности в то, что вы делаете.

      Глава 3. Эли Визель

      Как если бы выбор был в наших руках.

Эли Визель

      Это предложение взято примерно из середины душераздира-ющего романа Эли Визеля «Ночь», о времени, которое он, еврейский мальчик-подросток, провел в польских и немецких лагерях смерти в течение Второй мировой войны. В этом месте его классических мемуаров Эли уже знает, что его мать и маленькая сестра погибли от отравляющего газа. Он знает, потому что видел, как их уводили, и предполагает, что две его старшие сестры находятся где-то в заключении, а они с отцом страдали в Освенциме, а затем в Буна Верке. Но они хотя бы вместе. Это единственное, на что рассчитывает Эли, на чём он может сосредоточиться.

      Пожалуйста, запомните предложение о выборе, которое Эли напишет в будущем, в воспоминаниях, смешанных с сарказмом, или неприятием, или недоумением, или иронией. Трагедия, несомненно. Потому что задолго до того, как нацисты пришли в 1944 году, чтобы уничтожить гетто Сигет (в Румынии), где жил Эли со своей семьёй, было уже слишком поздно решать – у них не было выбора.

      Примерно спустя три четверти книги «Ночь» – если вы сможете осилить такую большую часть этого очень печального документа – появляется мучительный эпизод. Есть и много других… Этот описывает, как Эли госпитализировали в лагере Буна после операции без анестезии на серьёзно инфицированной ноге. Он едва может ходить. Отец рядом с ним.

      Ходят слухи, что Буну будут эвакуировать, ликвидировать – возможно, русские прорвались через восточный фронт – и все узники будут перемещены «в глубь Германии, в другие лагеря; их предостаточно». Как коменданты, так и заключённые, казалось, сходили с ума. Было известно, что нацисты часто взрывали лагеря, даже если узники всё ещё оставались в них. Фашисты также были склонны отдавать приказы о том, что «все инвалиды будут немедленно убиты», потому что целесообразно «прикончить больных». Но этого могло и не произойти; одним из многих инструментов, которым орудовали коменданты, чтобы держать заключённых в постоянном напряжении, была абсолютная непредсказуемость.

      Эли пишет: «Я не хотел разлучаться с отцом. Мы уже вместе пережили и вынесли так много; сейчас не время разлучаться». Он трижды спросил отца, что они будут делать, но отец продолжал молчать. Напряжение нарастало.

      Описывая это годы спустя, Эли вспоминает: «Выбор был в наших руках. Впервые мы могли сами решить свою судьбу… Или же последовать за остальными». Наконец, Эли принял решение за них обоих «эвакуироваться вместе с остальными». Его отец отвечает: «Давай надеяться, что мы не пожалеем об этом, Элизер».

      Приняли ли в этот краткий миг мальчик-подросток и его отец «верное» решение?

      От слов Эли у меня перехватывает дыхание:

      После войны я узнал о судьбе тех, кто остался в госпитале. Через два дня после эвакуации их просто освободили русские.

      Эли и его отец вместе со многими другими отправились форсированным маршем в «глубину Германии», в