Прошу, убей меня! Подлинная история панк-рока. Джиллиан Маккейн

Отвратительно! От всей этой компании так и хочется блевать! Хуевы отвратные хипатые подонки! Ебаные битники, поубиваю всех на хуй! Звук, как из помойки!»

      А примерно через полгода меня торкнуло. «О боже! Ну и ну! Это охуительно потрясная запись!» Эта запись стала для меня открытием, и не только в том, что они пели, и не ее величием. Я увидел других людей, которые делали обалденную музыку – в музыкальном плане ничего особенного собой не представляя. Во мне проснулась надежда. Точно так же в свое время я слушал Мика Джаггера. Он мог петь на одной ноте, без модуляции, просто наговаривал: «Эй, давай, детка, детка, я могу уауууу…» Все песни такие монотонные, сплошной речитатив. То же самое было с «Вельветами». Они звучали так просто – и одновременно здорово.

      Пол Морисси: Verve/MGM не знали, что делать с альбомом «The Velvet Underground and Nico», потому что он вышел весьма специфическим. Они не выпускали его около года. Думаю, за это время в голове Лу созрела мысль, что альбом по-любому выйдет и, может, даже принесет определенные деньги. «А что, давайте порвем контракт с менеджерами, с Энди и Полом». Том Уилсон из Verve/MGM купил у меня альбом только из-за Нико. Он не видел в Лу таланта.

      Стерлинг Моррисон: С Нико были проблемы с самого начала. Ей идеально подходила туча песен, и она хотела петь их все – «Heroin», «I’m Waiting for the Man», – впрочем, и все остальные. К тому же она пыталась добиться своего с помощью сексуальных фишек. Если кто-то мог повлиять на происходящее в группе, Нико, как пить дать, оказывалась рядом с ним. Так она ушла от Лу к Кейлу, но ни одна из этих связей долго не протянула.

      Рони Катрон: Нико была слишком эксцентричной, чтобы заводить с ней серьезные отношения. Дружить с ней или любить ее, да даже просто гулять или развлекаться… Нет, только не с ней. Она была слишком странная. С одной стороны очень холодная и замкнутая, с другой – раздражающе неуверенная.

      Полный атас был, как она часами вертелась у зеркала перед выходом. «Рони, как смотрится?» – она делала проход из танца, а я комментировал: «Еб твою мать, Нико, давай уже выходи и танцуй». И притом она оставалась Снежной королевой, она была потрясающая, знаешь, убийственная блондинка.

      Но она была очень странной. Извращенка. Нико была чертова извращенка, скажу я тебе. Очаровательная, но извращенка. Долго продержаться рядом с Нико невозможно.

      Лу не хотел, чтобы Нико была с ними. Он считал, что The Velvet Underground – это он, и хотел играть рок-н-ролл. Лу надоело заниматься артом. Он стремился к чистому рок-н-роллу. Знаешь, иногда надо сказать себе «хватит».

      «Вельветов» не выпускали в радиоэфир. Не было серьезных контрактов со студиями звукозаписи. Но вины Энди в этом не было. Сам подумай, о чем они пели: о героине, об обнаженных мертвых матросах на полу. Знаешь, в эфир с «Венерой в мехах» не выпускают.

      Нико: Каждый из «Вельветов» был законченный эгоист. Все они хотели быть звездами. Лу тоже ревновал меня к славе – конечно, он и так был звездой, но репортеры приходили всегда ко мне. Я всегда хотела спеть «I’m Waiting for the Man», но Лу не давал. Он был босс, и он был очень властный. Вы его встречали? И что о нем думаете – саркастичный?