Наследник Петра. Подкидыш. Андрей Величко

Но вот прочих сразу трогать не надо, а следует поручить кому-то тайно разобраться в их воровстве да подготовить про то бумаги, чтобы никаких сомнений не было. А потом, когда кто-то первый против твоей воли пойдет, этим бумагам дать ход да проследить с помощью Остермана и Головкина – этот Долгоруковых всех не любит и спуску им не даст. К тому же он не столь боязлив, как Андрей Иванович. Не гневаешься, государь, за такие мои речи?

      – Нет, продолжай.

      – Поручить же все надо какому-то бессовестному и пронырливому человечку, да еще с опытом тайного сыска. Есть такой, подлец подлецом, зовется он Андреем Ушаковым. То хорошо, что власти у него сейчас никакой нет, но душонка-то его фискальская как была, такой и осталась! Начнет он под весь тайный совет копать, надеясь возвыситься, и станет тебе поэтому вернейшим слугой. Потому как случись что с тобой – и его хоть Долгоруковы, хоть Голицыны живьем сожрут за розыск-то против своих персон.

      – Спасибо за дельный совет. Пожалуй, распорядись, чтобы завтра в обед этот Ушаков здесь был. Далее – есть в Москве полки, которые в случае чего пойдут за тобой, а не за Долгоруковыми? На Преображенский полк я не надеюсь, пока там командиром Василий.

      – Семеновским полком командует лейб-гвардии майор Шепелев, он служил под моим началом, это муж верный. Да и Василий – он хоть и Долгоруков, но все же человек чести, не интриган.

      – Может, и так, – с сомнением протянул император. – Но он все же Долгоруков, хоть и человек чести. Так что ты, пожалуйста, в отношении него своего Ушакова не ограничивай. Понял, почему я его твоим назвал?

      – Да чего ж тут не понять – за него я перед тобой отвечать буду. Отвечу, мне не привыкать.

      Император вновь прикрыл глаза. Хотя он уже не был похож на умирающего, но все же Миних ясно видел, насколько ему тяжело говорить. В этом генерал был прав – как раз сейчас Сергей не в самых цензурных выражениях поминал врачей Центра с их гнусной микстурой. Перестраховщики, блин, как будто он без них забыл бы, что говорить надо хрипло и негромко! Потом Новицкий неизвестно почему вспомнил Стерлядь, причем она предстала перед его мысленным взором обнаженной и в крайне соблазнительной позе. «Увы, – вздохнул про себя молодой император, – здесь встреча с такой женщиной мне не светит». И вообще пора возвращаться к прозе новой жизни…

      – Иди, Христофор Антонович, у тебя сегодня много дел. Но перво-наперво направь ко дворцу роту Семеновского полка во главе с толковым офицером да представь его мне. И еще – разузнай, где сейчас Головкин. Ежели недалеко, пусть зайдет ко мне прямо сегодня, не откладывая. Да, чуть не забыл – по дороге, будь добр, возьми лакея, коего ты отсюда так лихо выкинул, и закинь его обратно.

      – Как тебя звать? – вопросил Петр, когда его последний приказ был выполнен.

      – Афанасий Ершов, ваше величество!

      – Вот что, Афанасий, распорядись, чтобы мне принесли куриного бульону и одежду.

      – Так ведь,