Наследник Петра. Подкидыш. Андрей Величко

часть особых возражений не вызывала – всем было понятно, что слишком прытких Ивана и Василия пора так или иначе укоротить. Но вот по поводу имущества имелись разночтения. Долгоруковы, судя по всему, вообще хотели разделить его внутри семьи, несмотря на беспрецедентность такого решения. Однако против них единым фронтом встали Голицыны при поддержке Остермана с Головкиным. Похоже, наибольшие шансы имело компромиссное предложение Михаила Голицына – имущество конфисковать, но до совершеннолетия государя, которое наступит через два года, оставить под опекой Верховного тайного совета.

      – Небось растащат, воры, за два года все до последней копейки, казне только долги останутся, – подвел итог Миних.

      – Так это и хорошо! Тащить-то будут в разные стороны, да еще в условиях недостатка времени и жесткой конкуренции. Каждый небось с превеликим удовольствием расскажет Ушакову о делах недругов, тому только записывать останется.

      Сейчас Сергей без особой опаски демонстрировал мысли и поведение, совершенно несвойственные предыдущему Петру Второму. Потому как Миних до сих пор с царем был знаком очень мало, пребывая в должности правителя Петербурга, а в Москву являясь только изредка в отличие от Остермана. Вот с Андреем Ивановичем следовало вести себя более осторожно. Впрочем, в ближайшие два-три дня вице-канцлер будет очень сильно занят. Когда же у него вновь появится время на частые и продолжительные посещения Лефортовского дворца, там уже произойдут большие перемены.

      – Задумал я тут навести порядок, а то прямо не покои императора, а какой-то проходной двор, – начал излагать Сергей. – За этой дверью отныне всегда должны стоять на часах три солдата, еще трое – отдыхающая смена – находиться неподалеку в полной готовности. Пускать ко мне будут только с разрешения дежурного камердинера. Это касается всех, кроме тебя, Христофор Антонович. Организацией караульной службы пусть займется поручик, коего ты привел сюда. Если у него хорошо получится – так и останется в этой должности.

      – А камердинером будет этот Афоня? Быстро пошел в гору, стервец.

      – Да, причем не простым, а главным. Но не тебе, генерал, ему завидовать! Нас с тобой ждут великие дела. Ведь не для того же ангел исцелил меня, чтобы я продолжал пробавляться прежними игрушками!

      После Миниха император побеседовал с Ершовым, который еще не подозревал о своем высоком карьерном взлете. Услышав же подробности, он робко осведомился:

      – А как же их благородие мажордом?

      Сергей, подумав, разъяснил:

      – Мажордом – это по-русски будет старший по дому, так он им и останется. Его дело – следить за дворцом, чтобы он и далее стоял, как раньше. А ты – главный камердинер, то есть старший над людьми, которые будут обслуживать мою особу. Сам их подбери, но помни – за каждого, если он учинит какое воровство, спрос будет с тебя. И тех, кого выберешь, ты первым делом представь мне.

      – Брата Федьку тоже?

      – Нет,