Откровения Екатерины Медичи. К. У. Гортнер

никого и ничего, но приятно было знать, что итальянцы меня не забыли.

      – Ты чего-то недоговариваешь, – мягко проговорила я, заметив, что Карло опустил глаза. – В чем дело? Можешь мне довериться.

      – Дело в Козимо. Ему слишком много довелось пережить. Когда отец во время осады заболел и умер, Козимо был вне себя от горя. Я опасался, что он так и не оправится.

      Я печально кивнула, припомнив старого Маэстро, каким видела его в последний раз в мансарде, служившей ему кабинетом, окруженного всем необходимым для близких его сердцу занятий. Смерть его оборвала еще одну ниточку, соединявшую меня с прошлым, и сейчас рука моя помимо воли потянулась к груди, где под сорочкой скрывалась небольшая склянка, подарок Маэстро.

      – Власти конфисковали наш дом, забрали все, что у нас было, – продолжал Карло. – Нам пришлось просить милостыню на улицах, покуда над нами не сжалились монахини одной обители. Сестры дозволили нам ухаживать за их садом, а также помогли отправить письмо вашему высочеству. – Он вздохнул. – Все, что у нас осталось, – одежда, которая на нас, и отцовские свитки. Козимо с ними не расстается. Сам я никогда такими вещами не интересовался. Я мечтаю плавать по морю, а не торговать вразнос всякой ерундой. А вот Козимо хочет учиться. Сейчас, правда, он вряд ли пригодится вашему высочеству…

      – Карло!

      Мы подняли головы. Козимо стоял в дверном проеме, кутаясь в мое домашнее платье. Каштановые волосы мальчика торчали во все стороны, глаза сверкали гневом.

      – Нет, я ей пригожусь! Моих знаний уже достаточно, чтобы заработать на жизнь.

      – Козимо, но ведь она же теперь французская принцесса. У нее под рукой толпы лекарей и травников!

      – Погоди, – остановила я Карло и поманила Козимо.

      Он подошел, шаркая ногами по ковру, надувшись, словно тот чумазый малыш, каким я видела его в прошлый раз. Я налила ему вина, положила на тарелку еды. Усевшись на ковер, он принялся есть с жадностью человека, который уже никогда не забудет, что значит голодать.

      – Расскажи, что ты задумал, – предложила я, когда он покончил с трапезой.

      – Я могу служить вам лекарем. – Козимо снова бросил сердитый взгляд на брата. – Могу готовить духи, притирания и лечебные снадобья. Я хорошо разбираюсь в травах, а чего еще не знаю, тому научусь.

      – Вот как? – Меня забавляла его серьезность. – Так уж вышло, что мне недостает умелого лекаря, однако при дворе нет никого, к кому я могла бы приставить тебя учеником.

      Козимо без единого слова встал и ушел в спальню. Вернулся он с чем-то завернутым в потертую кожу, завязанную с двух сторон. Оттолкнув ногой тарелку, он положил сверток передо мной, и взору моему предстала груда пергаментов, покрытых загадочными письменами и символами.

      – Все эти пергаменты принадлежали отцу. – Козимо поднял на меня глаза. – Я изучал их месяцами, в каждую свободную минуту. В этих письменах сокрыты тайны, оккультные и пророческие знания. По ним я могу научиться всему, что мне нужно, а иных наставников мне и не надобно.

      В