Откровения Екатерины Медичи. К. У. Гортнер

ошеломленно повторила я. – Разве король не получил его после моей свадьбы?

      – Нет, твой дядя обещал многое, однако так и не подписал документов, которые давали бы Франциску исключительные права на Милан. – Герцогиня вздохнула. – Я бы и хотела помочь тебе, но боюсь, что с этой бедой ты должна справиться сама. Только ты теперь сможешь спасти себя.

      Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Час, которого я так страшилась, настал, и мне надлежит быть мужественной. Я вспомнила осаду Флоренции, вспомнила, как боролась за жизнь после того, как меня разлучили с тетушкой, и вопреки всему выжила. Я выстояла тогда, смогу выстоять и теперь. И все же я дрожала всем телом, когда герцогиня молча вела меня по коридорам к дубовой двустворчатой двери в личные покои Франциска.

      Я вошла в кабинет. Занавеси были задернуты, и оттого в комнате было сумеречно; но даже в этом полумраке я различила, что король выглядит осунувшимся. Неприятности и тяготы минувших недель оставили на нем неизгладимый отпечаток.

      – Сядь, дитя мое. – Он указал на кресло.

      – Ваше величество, я знаю, что мой дядя вас обманул, – повинуясь внезапному порыву, тихо проговорила я. – Мне нечем оправдать его поступок и нечем возместить ущерб, им причиненный. Ваше величество, я молю о прощении за то, что вероломство моего кровного родича осквернило то безмерное доверие, которым вы одарили меня.

      Король молчал, глядя на меня. Затем решительным шагом пересек комнату, обхватил ладонью мой подбородок и, приподняв лицо, пристально взглянул мне в глаза.

      – Многие при дворе говорят, что я взял тебя нагой, как дитя, что в обмен на пустые обещания лжеца Медичи я обременил своего сына нежеребой кобылкой.

      Франциск произнес эти слова без тени яда или злобы, просто подтверждая очевидное, однако они вонзились в мое сердце, словно острые шипы. Но я не дрогнула.

      – Они ошибаются. – Я ответила таким же прямым взглядом. – Быть может, вы и вправду взяли меня нагой, как в час рождения, однако любовь, которую я к вам питаю, дороже каких угодно сокровищ. Я предпочла бы умереть, нежели увидеть вас или Францию в беде.

      С минуту король не шевелился, а затем издал негромкий горловой смешок.

      – Да, я знаю, что, если бы это зависело от тебя, ты преподнесла бы мне на блюде всю Италию.

      – Так и есть. Но поскольку я не могу этого сделать, то не стану обманывать ваши надежды. Что бы ни случилось, я рожу вам внуков!

      Бледные губы короля тронула слабая улыбка. Он погладил меня по щеке, и в его близости, в нежности, с которой его пальцы касались моего лица, во внезапно увлажнившихся глазах – во всем этом было нечто, пронзившее меня, точно удар молнии.

      – Ах, дитя мое, – прошептал он, – какую радость мы могли бы подарить друг другу! Как жестоко подшутила судьба, сведя нас вместе лишь сейчас, когда мою голову вот-вот убелит зимняя седина, а ты едва вступаешь в расцвет своей весны.

      Я не отвела глаз. Я посмотрела на его увядшее