Сокровища наместника. Алекс Орлов

шить что-нибудь.

      Мартина не раз посещали такие мысли, но спокойную, лишенную опасностей и риска жизнь он себе пока не представлял, ведь ему было только двадцать пять лет – для вора самый расцвет. Ему было только двадцать пять, а он уже мастерски работал и по карманам, и по замкам, и дверь мог снять с петель без особого шума – спасибо Гарцу Седому, который научил. Правда, теперь он сидел в городской тюрьме, и говорили, что уже бессрочно.

      Мартину принесли пиво и тарелку с бобами, которые в харчевне готовили со свиными шкварками.

      – Хочешь бобов? Могу угостить, – предложил он Костылю.

      – Не, – отмахнулся тот. – Я уже пойду.

      – Ты же вроде празднуешь?

      – Кореша из порта новое дельце мозгуют, приглашали подойти.

      – Это правильно, – улыбнулся Мартин. – Дела прежде всего, а допраздновать всегда успеешь.

      – Успею, – согласился Костыль и единым махом допил свое пиво.

      – Ты вот что, можешь подержать у себя пустяковину одну?

      – Какую?

      – Да вот, мелочишка – ложки серебряные, мне их с собой сейчас не хочется таскать, побегу на площадь, там сегодня кошельки сами в руки просятся.

      – Ну давай, – согласился Костыль, и Мартин подал ему сверток, так похожий на сумку с италийским инструментом.

      – Пустяковина, – сказал Костыль, взвесив сверток, и сунул в карман куртки. – Пропью – не взыщи.

      – Хорошо, только не сегодня, – усмехнулся Мартин, замечая, как оборванец за окном сделал стойку при виде свертка.

      «Харпер, морда…» – подумал Мартин, вспоминая, как разбойник раздумывал, прежде чем отдать инструмент. Видимо, сразу спланировал, кого пошлет по следу.

      Забрав толстую трость с упрятанной в ней фомкой, Костыль ушел, утянув за собой оборванца. А Мартин с удовольствием пообедал, допил пиво и пошел домой. Сегодня он хотел отдохнуть и собраться с мыслями. Откладывать дело смысла не было, и этой ночью, если не будет дождя, он намеревался вскрыть сокровищницу наместника.

      8

      Мартин досконально знал свою улицу, поэтому даже в полной темноте обходил выбоины в мостовой и где нужно перешагивал через кучи лошадиного навоза.

      Через три здания от его дома стояла заброшенная постройка, междуэтажные деревянные балки которой сгнили, отчего она стала непригодна для жилья, но для тайника подходила в самый раз. Мартин давно понял, что таскаться с воровскими инструментами домой было рискованно, случалось, что приходившие по доносу стражники обшаривали жилища воров и находили достаточно вещей, за которые городской судья сразу давал срок. Вот поэтому веревку с крючьями, шапку из толстого войлока и башмаки из сыромятной кожи Мартин никогда не приносил домой и хранил под крышей заброшенного дома, куда прятал также плотный плащ для завешивания окон, огарок свечи в жестяной коробке с кресалом, ну и остатки добычи – серебряные статуэтки, бронзовые подсвечники, шитую золотом мебельную обивку и медные деньги, если удавалось взять много.

      Добравшись до развалин, Мартин постоял, прислушиваясь,