Следствие в Заболочи (сборник). Игорь Головко

спором руку для рукопожатия. Сожмёт так, что вспомнишь всех святых. Этому человеку ничего не стоило переломить хребет любому противнику».

      Виталий бросил сигарету в снег, быстрый щипок и струйка дыма, всё, что осталось от окурка. А ведь он давно завязал с курением. Денис потушил свою красиво – о подошву ботинка. Всё ему надо делать, не как все. Вадим Евгеньевич притушил о домик колодца, напомнив мне этим движением, что в нескольких метрах от нас лежит труп, пусть и вздорного нехорошего человека, но…труп.

      Оля отбросила окурок щелчком, и он улетел в темноту. Светлана закурила вторую. Полина единственная из женщин оказалась некурящей. Надо было возвращаться в дом, чтобы отогреться, и принять согревающее вовнутрь.

      «Наверное, всё же, подумают на меня, что это моих рук дело, – мелькнуло в голове, когда шёл со всеми на веранду, – ведь это я устроил необязательное празднование, чего не делал ранее никогда, да и состав его участников очень необычен, и отрицай – не отрицай, кто знает, пригласил ли я Крючка или нет? Может, устроил ему здесь западню и зверски расправился. Я заявил, что не приглашал, а кто слышал? Он пришел, а я его впустил, предложил сесть. Что же он делал потом? Как сидел, помню, но вот, когда он исчез и с кем? Этого я никак вспомнить не мог. Народа много и, если сначала все сидели довольно плотно, то после того, как встретили Новый год, всё смешалось.

      Люди стали входить, выходить. Но, может, кто-то и засек момент его выхода?»

      – Прытче, прытче рассаживайтесь, – прервал мои мысли Андреич, обращаясь сразу ко всем присутствующим, – у нас, ох, как много работы.

      – А что ты ещё собираешься делать? – удивленно спросил я, полагая, что всё ограничилось разговорами о мотивах.

      – Извини, Григорич, – он приложил свою кряжистую руку с толстыми коричнево-чёрными толстыми ногтями к сердцу, хитро прищурился, – я не могу выдать все секреты следствия.

      – Во, как! – подумал я, – Андреич вошел в роль.

      – У нас ещё остались Роман и Полина, Денис и Света, – и он повернулся к Роману, маленькому крепко сбитому моложавому человеку за сорок с черными усами и густыми волосами.

      – У тебя мотивом может быть ревность. Слышал я, ёлки зелёные, что застал ты жену с Крючком в необычной ситуации. Говори прямо, застал?

      Роман явно был смущен.

      – А тебе какое дело? Что ты сплетни собираешь? Да, если бы я его застал с Полиной, тут же, и задавил, и никто бы мне ничего не сделал…

      – Посадили бы, – тихо возразил Вадим Евгеньевич, – обязательно посадили.

      – А за что? – голос Романа гремел и летел над деревней, застревая в штакетинах пустых участков.

      Полина сидела красная, крашенные короткие желтые волосы растрепались. Вдруг она вскинула голову, зло посмотрела на Андреича. – Так значит, у меня нет мотива, раз говоришь, что я его любовница?

      – А вот и нет! Кабы гладко у вас всё было… Ан, нет. Ведь бросил он тебя. К Светке начал ходить.

      – Да? –