Две половинки. Татьяна Алюшина

имя дочери, запечатленное в свидетельстве о рождении.

      – Мы назвали ее Станислава! – радостно сообщил родным юный отец девятнадцати годов.

      – Как-как? – меняясь в лице, грозно переспросила Сима.

      – Станиславой, – повторила юная мать, того же возраста и вдохновения, что и муж, и пояснила: – В честь великого Станиславского!

      – Кого?! – уже гремела железным негодующим голосом Серафима.

      – Станиславс-ко-го, – пролепетала Оленька, подрастеряв оптимизм под негодующим рыком Симы и заподозрив, что не все в семье разделяют их с мужем воодушевление от приобщения к «великому».

      – А каким, позвольте узнать, боком Константин Сергеевич к консерватории и к скрипачам, в частности?

      – Он гений! Выдающаяся личность нашего времени! – произрек Роман, но без особого напора, видя, что сестрица в негодовании и искренне не понимает логику их поступка.

      – Ну ладно, гений, но к вам-то он, повторяю вопрос, каким боком? Или вы что, во МХАТ изволили сходить, «Вишневый сад» по Станиславскому смотрели до культурного экстаза, зашедшего так далеко?

      – Мы хотели дать дочери значимое имя, понимаешь? – пояснил Роман еще неувереннее.

      – Да?! Что ж тогда мелочиться! Почему не Моцарт? Скажем, нарекли бы Вольфганной, Бах, Вагнер, ну, на худой конец, Прокофьев?! – гремела, наращивая в голосе децибелы, Сима.

      – Мы долго думали, – поделилась Оленька мыслями, приведшими к историческому решению, – но имена любимых нами композиторов трудно переложить на женский вариант.

      – Да что ты?! – «посочувствовала» Сима такому «препятствию». – Тогда бы сразу Константиной обозначили ребенка!

      – Мы хотели, – вздохнув, призналась Оленька и потупила глаза, на всякий случай, – но женщина в ЗАГСе нам отказала, сказала, что в реестре женских имен нашей страны такого имени для девочки нет.

      – Спасибо тебе, советский чиновник! – возрадовалась от души Сима.

      – Сима, что ты ругаешься? Хорошее же имя: Станислава – красивое! Говорят, что имя во многом определяет судьбу, а имя великого человека помогает! – заступился Роман за первое совместное «семейное» решение, принятое с женой, и на всякий случай обнял Оленьку за плечи.

      – А о ребенке вы подумали?! – разлетался по всей квартире громовыми раскатами голос Серафимы. – Она же девочка! Вы хоть представляете, как ее будут дети дразнить?! А? Стасиком? Стасом? Или Слава КПСС? Вот вы сами как собираетесь ее называть?

      Юные дарования переглянулись – нет, ну так далеко они не заглядывали – красивое имя, в честь гения, и вперед! А что еще?

      – Ну?! – требовала ответа Сима.

      – Ста-станиславо-ой, – пролепетала Оленька.

      – Полным имечком, постоянно, я правильно поняла?

      – Ну, Стасик… – выдвинул версию Роман.

      – Как, как?!

      – Тихо ты, Сима, Стаську разбудишь! – вошла в комнату к спорщикам бабушка.

      Елена Дмитриевна прекратила дебаты, одновременно признав имя внучки и придумав домашний, укороченный вариант.

      Вот