Как общаться с вдовцом. Джонатан Троппер

был даже не в силах вспомнить, какой сейчас месяц.

      – Остановимся на том, что каждый остается при своем, – произносит Клэр, завершая наш спор. Сменить тон ей так же легко, как снять шляпу.

      – Я куплю новый телефон, – заявляю я. Это самая большая уступка, на которую я готов пойти.

      – Я тебя опередила, братишка, – Клэр лезет в сумку и бросает мне разноцветную коробку. – В нем есть камера, он показывает кино и чего только не делает – наверно, даже забирает вещи из химчистки. И я не отстану, пока ты его не включишь.

      – Спасибо.

      – И не швыряйся им. Он стоит почти пять сотен.

      – Договорились.

      Сделав дело, Клэр наклоняется и целует меня в щеку.

      – Что новенького в приюте скорби?

      – Да все по-старому.

      – Твоя последняя статья заставила меня плакать.

      – Прости.

      – Нет. Здорово написано. Мама прилепила ее на холодильник.

      Наша мать держалась того строгого принципа, что на стальную дверь нашего холодильника “Сабзеро” вывешиваются только работы на “пять с плюсом”. Когда мы учились в школе, работы Клэр и Дебби всегда висели на двери холодильника; мои же контрольные, кроме первых диктантов, написанных на “отлично”, там никогда не появлялись.

      Думаю, тебе можно поставить пятерку за грусть и одиночество.

      – В этом я отличник.

      Клэр нежно улыбается и хватает меня за волосы, чтобы посмотреть мне в глаза. В уголках ее глаз я замечаю мелкие морщинки, раньше их не было. Тех, кого любишь, видишь такими, какими ты их запомнил, но изредка смотришь на них отстраненно, и в эти считаные секунды, пока мозг изо всех сил пытается приспособиться к новой действительности, что-то в тебе сворачивает с дороги и, вереща, кубарем катится с обрыва.

      – Мы стареем, – замечаю я.

      – Пошел ты на хрен. Только не я! – Глаза Клэр превращаются в щелочки. – Эй, – произносит она. – Ты выглядишь так, будто недавно трахался.

      – Что?

      – Наша близнецовая телепатия подсказывает мне, что ты таки натянул крошку с мясным рулетом.

      – Между нами нет никакой телепатии близнецов.

      – Ну конечно, есть, просто она незаметна, как… прозрачный лак для ногтей.

      Я ухмыляюсь.

      – Как… центральная система кондиционирования.

      – Как… пузырьки белого вина.

      – Как… австралийский акцент Мэла Гибсона в “Смертельном оружии”.

      Клэр смеется и наклоняется ко мне, так что мы оказываемся лицом к лицу, она пристально смотрит мне в глаза, пока я не отворачиваюсь. Она единственная, кому я могу сейчас смотреть в глаза, но все равно за все двадцать девять лет мне ни разу не удалось ее пересмотреть.

      – Ни хрена себе, ты и правда ее трахнул! – радостно кричит Клэр. – Неудивительно, что я не могла тебе дозвониться. Ты натягивал озабоченную домохозяйку!

      – Хватит, а? – прошу я, оглядываясь по сторонам.

      Но Клэр веселится вовсю:

      – Дуги, ты бабник!

      Я откидываюсь на спинку качелей и отрицательно мотаю головой.

      – И на чем я прокололся?

      – Элементарно, братишка, – поясняет она, садясь