Графиня де Монсоро. Александр Дюма

как дела? – спросил он у Реми.

      – Я хотел бы обратиться к вам, сударь, с тем же вопросом.

      – Ты ничего не нашел?

      – Домик оказался столь же хорошо запрятанным днем, как и ночью. Я без толку проболтался между пятью-шестью смежными домами.

      – Коли так, – сказал Бюсси, – по-видимому, мне больше посчастливилось, чем тебе, любезный Одуэн.

      – Как это понять, монсеньор? Неужели вы тоже искали дом?

      – Нет, я просто проехался по улице.

      – И вы узнали дверь?

      – У провидения, дружище, есть свои окольные пути и свои тайны.

      – А вы уверены, что это тот самый дом?

      – Не скажу, что уверен, но надеюсь.

      – А когда же я узнаю, удалось ли вам найти то, что вы ищете?

      – Завтра утром.

      – Ну а до того времени я вам понадоблюсь?

      – Нет, дорогой Реми.

      – Вы не позволите мне сопровождать вас?

      – Это исключено.

      – По крайней мере будьте осторожны, монсеньор.

      – Ах! – сказал Бюсси. – Ваш совет мне ни к чему. Я славлюсь своей осторожностью.

      Бюсси плотно пообедал, как человек, который не знает, где и чем ему придется ужинать, затем, когда пробило восемь, он выбрал самую лучшую из своих шпаг, вопреки только что изданному королевскому указу засунул за пояс два пистолета и приказал подать носилки, в которых его и доставили в конец улицы Сен-Поль. Прибыв на место назначения, он узнал дом с богоматерью, отсчитал четыре дома, удостоверился, что пятый – это тот самый, на который показал ему принц, и, закутавшись в темный широкий плащ, притаился на углу улицы Сен-Катрин, решив прождать два часа, а если по истечении этого срока никто не явится – поступить, как бог на душу положит.

      Когда Бюсси устроился в своей засаде, на колокольне церкви Святого Павла пробило девять часов. Не прошло и десяти минут, как он заметил в темноте двух всадников, выехавших из ворот Бастилии. Возле Турнельского дворца они остановились. Один всадник спешился и бросил поводья другому, по всей вероятности слуге, слуга повернул лошадей и пустился обратно по той же дороге. Подождав, пока кони и всадник не скрылись в ночном мраке, его господин направился к дому, порученному наблюдению Бюсси.

      Не дойдя нескольких шагов до двери, незнакомец описал большой круг, словно желая исследовать окрестности, затем, убедившись, что за ним не следят, подошел к дому и скрылся в нем.

      Бюсси услышал, как дверь со стуком захлопнулась.

      Он выждал еще немного, опасаясь, как бы таинственный пришелец не вздумал задержаться у окошечка и понаблюдать за улицей; когда прошло несколько минут, Бюсси покинул свое убежище, перешел улицу, открыл ключом дверь и, уже наученный опытом, запер ее без всякого шума.

      Затем он заглянул в окошечко. Оно оказалось как раз на высоте его глаз, и это его обрадовало: по всей вероятности, именно через него он смотрел на Келюса.

      Но Бюсси проник в заветный дом не для того, чтобы торчать у входной двери. Он медленно двинулся вперед, касаясь руками стен, и в конце прихожей, слева, нащупал