Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа. Преподобный Иоанн Дамаскин

ним. Каждый приносил с собою в изобилии все нужное для жертвоприношений. Более же всего склоняло людей прийти на праздник то, что царь, желая возбудить в них чувство удовольствия, велел заколоть самых больших и лучших быков. Совершив, таким образом, всенародно праздник, он всех одарил подарками: сенаторов, вельмож, воинство и даже незнатных и незаслуженных. На это-то самое празднество, по случаю рождения царского сына, пришли к царю мужи, числом до пятидесяти, изучившие халдейскую астрологию. Приблизившись к ним, царь стал спрашивать каждого из них, какова будет судьба его новорожденного сына. Они после продолжительного обдумывания сказали, что он будет обладать большим богатством и могуществом и превзойдет всех предшествовавших ему царей. Но один из астрологов, самый лучший, сказал: «Судя по расположению звезд, успех твоего новорожденного сына будет не в твоем царстве, но в другом, лучшем и бесспорно превосходящем это. По моему мнению, он примет преследуемую тобою христианскую веру, и я думаю, что не ошибаюсь в своем предположении и ожидании». Астролог говорил это так же, как говорил некогда Валаам: не астрология возвещала истину, но Бог через противников объявлял правду.

      Царь, выслушав ответ, очень опечалился; его радостное настроение исчезло от горестного известия. Он поместил новорожденного сына в прекрасный дворец, нарочно выстроенный для этого в городе. Когда сын вышел из младенческих лет, царь велел не допускать к нему никого; назначил воспитателями и служителями молодых и самых красивых людей, наказав им скрывать от мальчика все бедствия жизни: смерть, старость, болезнь, бедность и все другое, что могло бы нарушить его радостное настроение, и, напротив, раскрывать перед ним всякие удовольствия и наслаждения, чтобы его ум, увлекаясь ими, не мог рассуждать о будущем; [наказал,] чтобы он ни слова не слышал о жизни или учении и делах Христа, и последнее наказал скрывать более всего, принимая во внимание предсказание астролога. Если же случится, что кто-нибудь из прислужников заболеет, то он приказал, чтобы его тотчас удаляли оттуда, а вместо него ставили другого, здорового и хороших качеств, чтобы царевич не видел ничего, выходящего из ряда обыкновенного. Так рассуждал царь, так он и сделал; смотря, он не видел, слыша, не понимал.

      Узнав, что некоторые из монашествующих, и следа которых, по его мнению, уже было не найти, остались в живых, он исполнился гнева, послал глашатаев объявить в городе и во всей стране, чтобы по прошествии трех дней в его стране не осталось ни одного монаха. Если же по прошествии означенного времени кого-нибудь из них найдут, то таковой будет сожжен или убит. Монахи, говорил он, убеждают народ обратиться к распятому Богу. В это время случилось нечто такое, что огорчило царя и еще более восстановило его против монахов.

      4

      Один знатный вельможа безукоризненной жизни, занимавший видное место в государстве, исповедовал истинную веру и заботился о спасении души, но скрывал это из страха перед царем. Некоторые из близких к царю людей, завидуя почестям, оказываемым