Забытое королевство. Петр Гуляр

встало у меня перед глазами. Однажды, вернувшись домой поздно вечером, я обнаружил, что во дворе сидит старушка из горной деревни и горько плачет. Сквозь рыдания она объяснила мне, что в тот самый день после обеда ее сын с двумя друзьями делали порох для охоты в большом котле. Один из мужчин по рассеянности бросил прямо в котел зажженную сигарету…

      – Они еще дышат, – сообщила она мне, – но вся кожа на бедрах и животе у них сгорела.

      Больницы в Лицзяне не было, так что старушка решила, что помочь ей смогу только я, и прошла сорок ли (больше двадцати километров), чтобы попросить у меня лекарство. Случай был весьма серьезным; я подумал, что при такой площади ожогов мужчины наверняка умрут. Что делать? Если я дам лекарство, но оно их не спасет, меня будут считать убийцей, и разгневанные члены семей и родственники умерших наверняка не оставят меня в живых. Таковы здешние обычаи. И тем не менее долг требовал сделать все, что в моих силах. Я созвал слуг и соседей и вынудил старуху дать при них клятву, что семья не будет требовать с меня ответа за смерть этих мужчин – а такой исход, честно предупредил я, более чем вероятен, если их ожоги действительно настолько велики. Она поняла меня и поклялась великим богом Саддоком со Снежной горы, всеми прочими богами и духами могущественных нагарадж, что живут в горах, озерах и деревьях. Я снабдил ее немалыми запасами ваты и сульфаниламида в порошке и велел каждый день аккуратно присыпать раны пострадавших.

      – Но главное, – настоятельно рекомендовал я, – следи, чтобы они все время пили воду целыми ведрами.

      Она схватила лекарства и ушла. Через неделю она пришла снова и принесла несколько яиц.

      – Они все еще дышат и пьют воду, – сказала она.

      Я поразился. Еще через неделю старуха снова пришла и принесла яйца.

      – Они начали понемножку есть, – сообщила она.

      Две недели спустя она принесла горшочек меда и еще некоторое количество яиц.

      – Они начали ходить. Спасибо! Спасибо вам большое!

      Несколько недель спустя старуха пришла еще раз – на этот раз с курицей. Лицо ее сияло.

      – Теперь они могут даже спать со своими женами, – восторженно заявила она.

      Именно этих мужчин я и повстречал. Они учтиво помогли мне сесть на лошадь, пожелали всем нам приятного путешествия и растворились в сосновом лесу.

      До Храма Разбойников – небольшого полусгоревшего сооружения – оставалось совсем немного. Там мы попрощались с сопровождавшими нас молодыми людьми, поблагодарили их за услугу и, как требовал обычай, дали им небольшие чаевые. Мы обменялись многозначительными взглядами, но о происшествии в лесу никто не упомянул.

      Мы в полном одиночестве поехали дальше по плоскогорью, не видя ничего, кроме лесов и высоких гор вдалеке. Вскоре, однако, на горизонте возник величественный пик горы Сатцето, чьи блестящие ледники отражались в красивейшем синем озере Ласиба. Показалась и деревня Ласиба с домиками, выкрашенными в белый, оранжевый и красный цвета. Достигнув деревни, мы остановились перекусить и затем продолжили путь по неглубокой