Тайные культы древних. Религии мистерий. С. Энгус

[334] и выучивание некоторых иностранных выражений или тайных формул, восторженный пантомимический танец («ибо нет мистерий без танцев»)[335], обязательное молчание, закрывание покрывалом, надевание новых одежд, приношение благовоний, рык, подобный рыку дикого зверя – возможно, первоначального тотемного животного, ношение масок, распитие спиртных напитков.

      Особая важность придавалась ношению подобающих одежд[336], чаще всего белых – из-за «священного брака» с божеством. При инициациях – как можно видеть на фресках из виллы Итем – особая жрица следила за одеванием, прежде всего в элевсинских мистериях[337]. В вакхических церемониях была необходима особая одежда – синдон[338]. Строгие правила в надписи из Андании[339] касательно одежд и их максимальных цен свидетельствует о том, какое значение придавалось правильной ритуальной одежде в древности. Другая надпись[340] зафиксировала назначение специальной жрицы, которая должна была предотвращать излишнее усердие или соперничество в такой одежде.

      Инициируемых «короновали». Орфики увенчивали себя цветами. Греко-римская ваза из Монако[341] показывает среди нескольких эсхатологических сцен посвященного с венцом на голове. Pinax из Нинниона[342] и рельеф Лакратидов[343] представляет элевсинского посвящаемого, увенчанного миртом – свадебным растением, посвященным Афродите.

      Во всех религиях мистерий посвящаемого «сажали на трон»; thronosis являлся, как говорит Гесихий[344], «первой ступенью в посвящении», так что «севший на трон» стало синонимом слова «посвященный»[345]. Согласно Диону Хризостому, «посвящающие имеют обыкновение совершать так называемую интронизацию: усаживать кандидатов и танцевать вокруг них хороводом»[346]. Аристофан[347] в своей сатире на Сократа пародирует дионисийский thronosis. Орфики практиковали такой же обряд, который именовался thronismos или enthronismos[348]: его можно узнать на одной из сцен в Вилле Итем[349].

      II. ПОСВЯЩЕНИЕ И ПРИЧАЩЕНИЕ

      Церемонии посвящения. После должного испытания неофита торжественно принимали в члены культа мистерий и в братство с его членами и богом-покровителем. Естественно, мы меньше знаем о процессе собственно инициации, чем о какой-либо другой части мистерий[350]: рассказывать об обрядах было нельзя. Поэтому некоторые стадии инициации нам неизвестны или столь туманны, что совсем непонятны: например, мы не можем быть уверены, какое место занимала или что означала фраза «О козленок, я упал в молоко» в орфическом исповедании веры. Наибольшее приближение к раскрытию тайны посвящения Исиды – это загадочные слова Апулея: «Итак, внимай и верь, ибо это – истина. Достиг я рубежей смерти, переступил порог Прозерпины и вспять вернулся, пройдя через все стихии; в полночь видел я солнце в сияющем блеске, предстал пред богами подземными и небесными

335

Лукиан. О танце, 15; ср.: Dieterich. Kl. Schr. P. 465.

336

Macchioro. Zagreus. P. 44.

337

Foucart. Mystères. P. 210.

338

Ср.: Strabo, XVI, 58, 712 C; Meinike, Suidas, σινδονιάζειν διονυσιάζειν.

339

l. 16 ff.

340

Foucart. Assoc. relig. no. 4, 7 f.

341

Baumeister. Denkm. d. klass. Alt. III, fi g. 77.

342

Journal internat. d’arch. numism. IV. ’01, tab. I; Harrison. Proleg. fi g. 158.

343

Reinach. Répertoire des reliefs, II. P. 348; ср.: schol. на Oed. Col. 715.

344

θρόνωσις καταρχὴ περὶ τοὺς μυουμένους.

345

Rohde. Kl. Schriften, I. P. 298; ср.: Plato. Euthyd. VII. 277 D.

346

XII. 387 Dind. De Arnim. I. 163, 33.

347

Облака. 254 сл.

348

Lobeck. P. 368 f.

349

Macchioro. Zagreus. P. 32 ff.

350

Ср.: Foucart. Mystères d’Éleusis. P. 389 ff.