Тайные культы древних. Религии мистерий. С. Энгус

[184]. Следовательно, мистерии, с их очевидной субъективностью и разнообразием выражения, соответствовали индивидуализму, начатому в Средиземноморье Александром и достигшему вершины при Римской империи, и углубляли его.

      То, что религия является в первую очередь личным делом, для нас самоочевидно; но для ведущих народов Римской империи это было эпохальное открытие. Расовое сознание иудеев было столь сильным, что они по большей части представляли отношения с ними Бога заключенными в пределах Завета. Во все времена индивидуализм был всего лишь мимолетной фазой в их религиозном опыте[185]. Конечно, Иеремия и Иезекииль заботились о спасении отдельного человека, и Иезекииль довел индивидуализм до такой степени, что уже не мог видеть действия наследственности и общественного устройства, в которых «мы партнеры друг другу»[186]. Только благодаря труду синагоги личная религия и благочестие Израиля достигли своего наиболее полного выражения[187]. Религии Греции и Рима были корпоративными учреждениями – религиозным опытом их социальных и политических систем. Люди коллективно молились для всеобщего блага, а не для блага своих собственных душ. Эти религии (как и все религии, которые связывают себя с мирской властью) рухнули вместе с государственными системами, которые они поддерживали. В последующей сумятице, среди неразберихи веков вражды личные потребности стали намного более очевидными. Эти потребности по крайней мере частично удовлетворяли мистерии[188], которые смотрели на отдельного человека вне зависимости от государства или социальных условий, при которых он жил. «С ними, – пишет Кюмон, – религия перестала быть привязанной к государству, чтобы она могла стать всеобщей; она уже больше не рассматривается как общественный долг, но как личная обязанность. Она уже больше не подчиняет личность городугосударству, но говорит, что прежде всего обеспечивает личное спасение человека в этом мире и, прежде всего, в мире будущем»[189]. Этот сдвиг религиозного фокуса можно также в большой степени приписать учению орфиков[190]. Афины также сделали очень значительный религиозный шаг[191], отменив до VI века до н. э. языческие привилегии в элевсинских мистериях в пользу свободного выбора. В отличие от государственных религий мистерии, как личные культы, давали своих святых и аскетов[192] – и мучеников. Ливий свидетельствует, как «множество» членов дионисийских культовых братств лишились жизни при попытке правительства искоренить их. Многочисленными и суровыми были преследования, которым подвергалась вера в Исиду в начале христианской эры[193]. Присутствие скелетов в часовнях Митры и до сего дня свидетельствует о мучениках, которые, как благочестивые «воины непобедимого Митры» (milites Mithrae invicti), пострадали от рук христиан[194]. В этих личных культах их приверженцев объединяли чувство причастности к избранному ими божеству, обязательства в принятых на себя общих обетах,

185

См.: Charles. Eschatology, 2^nd ed. P. 59–69, 78–81, 129 ff.

186

Автор цитирует Послание апостола Павла к ефесянам (4: 25). (Примеч. пер.)

187

См.: Fairweather. Background of the Gospels, 2^nd ed. P. 30–38.

188

Ср.: Bousset. Kyrios Christos. P. 152; Religion in Gesch. u. Geg. V.P. 1043 ff.; Mackintosh. Originality. P. 19.

189

Religions orient. P. xxii; ср. также p. 68–69.

190

Rohde. II. P. 121; Macchioro. Zagreus. P. 263 f.; Eisler. Weltenmantel u. H. II. P. 679.

191

Farnell. Cults, III. P. 155.

192

См.: Reitzenstein. Hell. Mysterien-rel. 2^nd ed. P. 79 ff.; Bouché-Leclercq.Mélanges Perrot. P. 17 ff.; Preuschen. Mönchtum u. Sarapis Kult. P. 5 ff.; Se-the K. Sarapis u. d. sogen. κάτοχοι d. Sarapis / Abh. Ges. Wiss. Gött. XIV. ’13.Ср.: Porph. De Antro Nymph. 15.

193

Ср.: Dill. Rom. Society. P. 563–566; Aust. P. 157; Lafaye. Isis / Daremberg-Saglio. P. 577.

194

В: Cumont T. et M. II. P. 519, представлена фотография скованного скелета, обнаруженного в Митреуме в Сарребурге. Ср. также: его же Mysteries of Mithra, 3^rd ed. P. 215, Eng. tr. P. 203–205.