Самый скандальный развод. Анна Богданова

раздалось: «Пр...Пр...Прррр».

      Это оказалась моя мама.

      Она в который раз пожелала нам с Власом счастья в личной жизни и сказала, что отправляется в деревню, дабы уговорить супруга бросить такое никудышное, можно даже сказать, постыдное занятие, как торговля навозом. Ведь после того как на нашем огороде в деревне Буреломы злобная вдовица Эльвира Ананьевна с детьми (моим несостоявшимся женихом Шуриком и его сестрой Шурочкой) обнаружила вместо месторождения нефти залежи жидкого органического удобрения животного происхождения, она уговорила дражайшего отчима моего – Николая Ивановича – составить им компанию в торговле этим самым удобрением на обочине дороги. Теперь мама ехала в Буреломы, уговорить супруга последовать ее примеру и начать оформлять загранпаспорт для поездки в Германию, куда старая карга Эльвира Ананьевна отправила по недосмотру (а может, из вредности) всех их милых кошек.

      – Вызволять! Вызволять! Теперь-то я поняла, зачем немцам понадобились наши русские кошки! Для трансплантации органов! Мне это доподлинно известно! И почему я одна должна этим заниматься?! Ведь кошарики-то наши, общие! – возмущенно кричала мама с другого конца провода, после того как пожелала нам с Власом счастья в личной жизни.

      Я сочла ее речи совершенно справедливыми, хотя в глубине души сознавала, что родительницу мою беспокоит кое-что еще. А именно: как ее супруг мог иметь хоть и экономические, но все же отношения с ненавистной Ананьевной, которая похитила ее единственную дочь, держала в холодном сарае целую вечность и чуть было насильно не выдала замуж за своего полоумного Шурика?! Меня! Маню Корытникову! Знаменитого автора любовных романов!

      Я пожелала ей счастливого пути и занялась уборкой квартиры: перестирала испачканное красным виноградом белье, пропылесосила квартиру, разобрала вещи в шкафу и даже вывела жирное пятно от курицы на своем изумрудном платье. Одним словом, сегодня я вела себя, как подобает вести образцовой жене в отсутствие мужа.

      Влас появился в восемь вечера и битый час рассказывал о том, как он искал целый день пропавшую таинственным образом машину, что поиски не дали никаких результатов и что завтра он с новыми силами снова примется за дело, но будет использовать другие каналы (он так и сказал «буду использовать другие каналы»).

      В девять часов раздался настойчивый звонок в дверь.

      – Кого еще несет! – недовольно проговорил Влас и пошел открывать.

      Принесло мою маму. Именно этим вечером, а точнее сказать, ночью и свершилось первое немыслимое, фантастическое и одновременно печальное событие.

      Мамаша влетела в квартиру в состоянии крайнего возбуждения, негодования и ярости. Ее буквально лихорадило: на щеках выступили болезненные красные пятна. Тело сотрясалось от мелкой дрожи. Поначалу она и слова-то не могла вымолвить, потом все же собралась с духом, выпила одним махом сто грамм водки и, не церемонясь, скомандовала осипшим голосом:

      – Влас, оставь нас!

      И стоило только ему закрыть за собой дверь, мамаша закричала нечеловеческим голосом, кого-то