Гений из Гусляра (сборник). Кир Булычев

Для ведущих государственных чиновников. В Японии это принимает массовый характер.

      – Говорите, говорите! – умоляла его Дилемма.

      – Больше ни слова, – ответил Питончик, как отрезал. – Здесь всё имеет уши.

      Бармен тут же высунулся из своей дверцы – уши у него были тонкие, прозрачные. Но имелись в виду другие уши.

      Разговор продолжился вечером, когда Дилемма отпела три песни в концерте для немногочисленных обитателей салона «Малахов редут», отмахнулась от липучих поклонников и велела телохранителю принять водки и идти в каюту. Так что они остались в углу салона втроем, сильно выпивши, и Василий Борисович был весел. Кошачьи глазки Питончика сверкали непринужденным весельем, и, предвкушая неудержимый интерес собеседников к его тайне, он заранее наслаждался тем, как помучает их, прежде чем раскроет ее...

      Сдался он только в половине двенадцатого.

      – Ребята из ФСБ мне нашептали, – сказал Питончик. – Есть новые результаты. Опровергают все самые неожиданные ожидания... Хуже не придумаешь.

      – Василий Борисович, – посмел перебить Удалов, – а с какой целью проводится эта государственная программа? Ведь кто есть, тот есть. Не сажать же его в тюрьму за преступления его предыдущей оболочки?

      – Ах, как сказал! – обрадовалась Дилемма. – Предыдущая оболочка! У меня тоже была.

      – У тебя была шкура, – грубо ответил Василий Борисович, потому что чувствовал свою силу и мог поизгаляться над ближними. – А программа проводится с понятной целью. Чтобы знать, чего в будущем ждать от ответственного товарища.

      – Все равно я не понимаю, – вставила Дилемма. – Мало ли у кого какой характер?

      – На большом посту последствия могут быть роковые.

      – И как же комиссия...

      – Вот в этом вся штука. – Питончик налил из бутылки «Белой лошади» себе в фужер, добавил шампанского, потому что любил гулять изысканно, хлопнул и заел омарчиком. – Комиссия на самом высоком уровне. Если наш перерожденец неуправляемый, опасный, то его стараются тихо подвинуть, пока парламентская дума не узнала и не предложила в президенты. Вы омаров пробовали? Очень советую, велите принести, если с валютой свободно.

      – Я могу себе позволить! – окрысилась Дилемма.

      Люди познаются в мелочах. А в мелочах Василий Борисович производил впечатление прижимистого гражданина.

      – Простите, – спросил Удалов, – а какой-нибудь пример можно узнать?

      – Я тебе пример, а ты – в «МК», и там сенсация. А потом меня нечаянно машиной инкассатора переедут. Это бывает...

      – А мы – никому! – сказала Дилемма. – Ни слова.

      – Вы имен личных не употребляйте. Так, чтобы только пример, – просил Удалов. – Например, один товарищ или одна гражданка...

      – Эх, все равно рискую, ох, рискую...

      Питончик помолчал. Хлопнул еще стакан виски с шампанским. Золотой перстень с изумрудом загадочно сверкнул, кинув лазерный луч по салону. Дилемма подобралась, как пантера, – за таким изумрудом можно прыгнуть и с десятого этажа.

      – Привожу пример, –