Царь из будущего. Жизнь за «попаданца». Алексей Махров

свете керосиновых фонарей была видна надпись: Сонково, В.-Р. Ж. Д.

      Ого, куда меня занесло! Это ведь магистральная ветка, идущая на Рыбинск и Иваново с московского Савеловского вокзала, через Калязин и Углич! В мое время никакой узкоколейки между Бологим и Сонковым и в помине не было…

      — Так чо, Ваше Превосходительство, так ведь ея и таперича, как раньше не бывало, так и по сю пору в помине нет как нет! — отрапортовал мне бравый ДНС[54] в непременной красноверхой фуражке.

      — Так как же мы тогда сюда проехали? — улыбнулся я.

      — Не могу знать-с… а только наши паровозники с УЖД где хош проедут! — подмигнул ДНС.

      — Без рельсов, что ли? — подколол я.

      — А на чо им те рельсы? — делано удивился ДНС. — Коли рельсов будет недостача, так они вместо шпал дрова уложат, а рельсы будут снимать позади поезда, и перед паровозом вновь укладывать…

      Эх, силен русский человек! И не англиканскому плоскому уму его понять… вот нарисовано на ландскарте, что нет никакой узкоколейки между Бологим и Сонковым (а соединительную ветку широкой колеи нынче только еще проектируют), значит, ее и нет. И ведь действительно, что нет…

      А ведь мы — проехали. И в космос мы опять первыми полетим! И на Марсе будут яблони цвести. Причем исключительно антоновские…

      Пожав мозолистую руку смущенным паровозникам («Да чо! Да мы-то чо, да ничо… Чо там, подумашь, эка невидаль!»), я в сопровождении ДНС направился к тупику, где уже шипел парами ожидающий меня почтовый паровоз с двумя (опять двумя!) прицепленными к нему вагонами.

      Да! These stupid Russian pigs, which are unable to properly arrange transport by rail[55], минута в минуту четко организовали мне пересадку с узкоколейки на литерный поезд широкой колеи… Умеют же наши работать, что и говорить. Когда захотят…

      Никогда в жизни своей я не ездил в салон-вагоне… Вот ведь, однако, довелось!

      Заботливо поддерживаемый под локоток проводником, я поднялся, придерживаясь натертых ароматным воском дубовых поручней, на широкую площадку четырехосного пульмана.

      За широким коридором следовал вход в кабинет, оснащенный широким двухтумбовым столом и солидной министерской мебелью. На окнах парчовые шторы. Оконная рама, подоконник, стол, двери — отделаны деревом ценных пород. На полу мягчайший персидский ковер. К кабинету примыкала спальня с огромной кроватью. Ого! На такой кровати в одиночку спать просто опасно, потеряешься…

      За главным купе располагался еще один коридор, с купе поменьше — для референтов, охраны и прочих чиновных холуев. А это что?

      — Ванна-с! — объяснил проводник. — Изволите, с дороги-то? Освежиться? Сей же миг организуем-с. Вот, крантики с горячей да с холодной водой, вот халатик-с, махровый, а это вежетель-с и мыло жидкое, ароматное, из Стальграда!

      — Принять ванну? Непременно, но чуть позже!

      Завершал анфиладу просторный салон, с длинным столом для совещаний. Задняя стена

54

Дежурный начальник станции, аббревиатура еще времен Николаевской дороги. Как и красноверхая фуражка.

55

Эти глупые русские свиньи, которые не в состоянии нормально организовать железнодорожные перевозки (англ.).