Космический десант (сборник). Кир Булычев

глядят пятнадцать пар глаз.

      – Не тяни, не мучь душу, – поторопил маляр, поднося профессору стакан.

      – Погодите, – нашелся тут Минц. – У меня одна штучка есть. Для крепости. Капнешь три капли, на десять градусов укрепляется.

      Профессор достал из кармана склянку и быстро накапал себе в стакан.

      На него смотрели недоверчиво и строго.

      – Не знаю я такого, – проговорил маляр.

      – А я читал. В одном журнале, – подтвердил человек с сизым носом. – Конденсатор называется.

      – Правильно, – ответил Минц и быстро выпил вино.

      Вино было прохладное, приятное на вкус. Профессор никогда не пил вина стаканами.

      К этому времени остальные пять стаканов тоже были наполнены. Владельцы их смотрели на профессора выжидающе. Профессор тоже не спешил. Молчал.

      – Слушай, старик, – сказал маляр. – Что-то ты меня не уважаешь.

      – А что? – удивился Минц.

      – Конденсатора капни, не жалей. У тебя же целая бутылка.

      Рискованный психологический этюд удался.

      – Ну, только по две капли, не больше, – смилостивился профессор, чтобы не раздражать собутыльников.

      Он капал поочередно в протянутые стаканы, хвалил себя за сообразительность и чуть не стал причиной острой вражды.

      – Это что же? – воскликнул вдруг маляр. – Ты ему почему три капли?

      – Мне? Три? Да ты глаза протри!

      – Спокойно, – втиснулся профессор между спорщиками. – Кому не хватило капли?

      Маляр первым пригубил вино. Все смотрели на него.

      У профессора замерло сердце.

      Маляр опрокинул стакан, и вино с журчанием рухнуло в горло.

      Маляр вздохнул и сказал:

      – Десяти градусов не будет, а пять-шесть прибавляет. Поверьте моему опыту.

      Остальные пришли к такому же выводу.

      Из парка шли дружно, весело, обнявшись, пели песни, уговорили профессора еще раз заглянуть к Римме – может, принесли портвейн. У профессора шумело в голове, ему было хорошо, тепло, и он полюбил этих таких разных и непохожих людей, которые еще не знают, какими трудолюбивыми они вскоре станут.

      У Риммы портвейн был.

      …Профессора проводили до дома и оставили у входа во двор, прислонив к стойке ворот. Первым его увидел Николай Гаврилов. Николай проснулся от странного свербящего чувства. Ему чего-то хотелось. И чувство было таким незнакомым и будоражащим, что он встал у окна и начал рассуждать, чего же ему хочется. Руки сами нашли пыльную тряпку, и Николай начал стирать пыль с подоконника и рамы. В этот момент он увидел профессора и сказал тем, кто играл внизу в домино:

      – Смотрите, профессор-то насосался, как комар!

      Слова Гаврилова возмутили Василь Васильича, который велел подростку закрыть окно и прекратить хулиганство. Но потом Василь Васильич поглядел все-таки в сторону ворот и был настолько поражен, что открыл рот и замолчал.

      А Минц вспомнил, что у него еще много дел и часть дел связана с людьми, которые сидят вокруг стола и стучат по нему костяшками домино. Профессор оторвался от столба