Год длиною в жизнь. Елена Арсеньева

пусть поглядит! – крикнул издали Прошин. – Кажись, знакомую нашел!

      Георгий сунулся в кабину – да так и замер в неудобной позе. За густой сеткой вырисовывались две женские фигуры. Одна сидит согнувшись, содрогаясь от рыданий, другая…

      – Гляди-ка! – с восхищением пропыхтел ему в затылок подоспевший Прошин. – Как на приеме в Зимнем дворце сидит и в ус не дует. Вот наглая баба, а?

      Представить себе усатую бабу на приеме в Зимнем дворце у Георгия недостало воображения. Но эта дама прекрасно смотрелась бы в Лувре, подумал он, в том самом Лувре, в коридоры которого смело врывались Атос, Портос, Арамис и примкнувший к ним развязный гасконец по имени д’Артаньян. Только на ней должно быть длинное пышное платье, какое носила Милен Демонжо, а не ковбойка и короткая узкая юбка, высоко открывающая колени. Да если бы только колени!

      Вот интересно, что за чулки на ней такие надеты? Юбка коротюсенькая, а никакого признака края чулок не видно. А, наверное, это и есть знаменитые колготки, по которым все модницы теперь с ума сходят: чулки, соединенные со штанишками. Эх, надо же такое выдумать! Небось французы их изобрели. А может, американцы.

      Черт, сам себя одернул Георгий, о чем я? При чем тут чулки? Ведь это же она. Она! Она – здесь?

      – Как вы здесь оказались? – воскликнул Георгий и чуть не добавил – «мадам», но осекся, потому что Рита бросила на него взгляд, заставивший онеметь.

      Понятно. Она не хочет, чтобы открылось ее истинное лицо. Неужели все-таки шпионка?

      – Ты правда ее знаешь, что ли? – изумился Прошин.

      – Знаю, – кивнул Георгий. – Это… это моя родственница. Дальняя.

      Рита хлопнула ресницами, у нее даже рот приоткрылся от изумления!

      «Нет, на шпионку она не тянет, – сердито подумал Георгий. – Могла бы и подыграть!»

      На счастье, Прошин таращился на Георгия и не видел Ритиного лица. Впрочем, она, словно прочитав сердитые мысли Георгия, уже овладела собой, и черты ее снова обрели фарфоровую невозмутимость.

      – Как ваша фамилия, гражданка? – хитро поглядел на нее Прошин.

      – Аксакова.

      – А его фамилия как? – ткнул Прошин пальцем в Георгия, повернувшись к подоспевшему Лесному.

      – Его фамилия Аксаков.

      – Ишь ты… – протянул Прошин. – Неужели и правда родня? А зовут вас как, девушка?

      Улыбка мелькнула в ее глазах:

      – Рита.

      – Вон что! Маргарита, значит! – откровенно восхитился Прошин. – Мое любимое имя. Королева Марго!

      У Риты чуть приподнялись брови, и Георгий почему-то понял, что этот вариант своего имени она терпеть не может. Так же как и он свои уменьшительные варианты. Никакая не Маргарита, а Рита, только Рита. Неужели Прошин этого не чувствует, не понимает?!

      Вот и хорошо, что не понимает. А то вдобавок и еще что-нибудь поймет – что понимать ему совершенно не требуется…

      – Акса-аков, – протянул Валера Крамаренко (к машинам уже подтянулись все студенты, с любопытством липли к окошкам, заглядывали в кабину), –