Гучок. Валентин Гноевой

Тепель не панятна, цего на делеве больсе: лыбы или сысек. Па-моему лыбы.

      Они стояли возле ели и снизу вверх смотрели на увешанное рыбой дерево.

      – Ты када-нибудь видел такую пладвинутую навагоднюю ёлку? Плямо тебе, мецьта сталухи из сказки пла залатую лыбку, – не переставал восхищаться Игорёк.

      Одна из рыб свалилась ему на голову.

      – О! И иглуски не бьютца, а так интелесно слёпаютца.

      Вдруг из-за деревьев послышалось какое-то урчание и треск веток.

      – Медве-е-едь! – испуганно протянул Игорёк. – Нет, ну ты посмотли на нево. Как толька у нас лыба, так зди медведя в гости. Как будта этаму винипуху в лесу есть нецево. Нада засисять свой улов!

      С этими словами он решительно взял в руку ложку. Потом, глянув на неё, выбросил и стал в стойку каратиста. Потом, видно для большего устрашения, надел на шею ожерелье из клешней раков.

      – Погоди, у меня идея, – остановил его Гучок.

      Когда медведь выбрался из густого и колючего кустарника на берег, он увидел удивительную картину. Двое мальчиков в зимних куртках, шапках и шлёпанцах водили хоровод вокруг ёлки, увешанной шишками и рыбой, и пели новогоднюю песню. Сбитый с толку, медведь уселся на задницу и понюхал носом воздух. Оглядевшись по сторонам, он снова посмотрел на по-зимнему одетых мальчиков и прислушался. Услышав в песне слова про снег и мороз, он поёжился и потёр себя лапами, как бы согревая. Ничего не понимая, мишка широко зевнул, развернулся и побрёл искать себе берлогу для зимней спячки.

      – Фу-у-у, – облегчённо вздохнул Игорёк, снимая шапку и вытирая пот со лба. – Халасо, сто усол. А то у меня все песни пла снег и малос узе законцились.

      – У меня оставалась ещё одна песня, – сказал Гучок. – Про хоккей.

      – А-а. Ну, тада у меня была есё песня пла плызки с тламплина. Но всё лавно нада атсюда убилаться. А то этат медведь, када всё паймёт, велнётся сюда с песней пла две вкусные катлеты на виласипетах.

      Они собрали вещи и погрузили их на велосипеды.

      – Улов нада не забыть, – вспомнил Игорёк и подошёл к ёлке.

      Он походил вокруг неё, соображая, как достать рыбу, и, не долго думая, с силой пнул её ногой. Кроме града из рыбы, шишек и старой хвои на него свалились две куницы. У каждой из них в зубах и подмышками было по рыбине.

      – Стоять, – схватил их за загривки Игорёк. – Мы кто?

      Куницы, не выпуская из зубов рыбы, что-то промычали в ответ.

      – А-а, куницы… Цем питаемся, кломе насей лыбы?

      Зверьки снова что-то промычали, перечисляя свой рацион.

      – Мысы, клысы, зуки, улитки, лягуски, змеи, ясерицы… Ого, какое асолти… Фу-у-у… И этим тозе?… Вы хоть лапы после еды моете? Ну, ладно. Вас ладители уцили, сто без тлуда не вытасис и лыбку из плуда?

      Куницы закивали в ответ.

      – Тагда миняемся: мы вам лыбку из плуда без тлуда, вы нам флукты и алехи для патехи. Идет?