Последняя тайна Патриарха. Святослав Моисеенко

Настя шепотом. Она сразу углядела, что узоры скрывают какой-то смысл. Можете и дальше верещать, что бабу надо гнать, и что корабль потонет, но эта «баба» способна была спасти целую эскадру!

      – По-русски, наверное, правильно будет сказать «пра-египетский», Но пока так никто и не установил, что за народ жил в дельте Нила до тех, кого мы теперь называем «древние египтяне». Их письменность сохранилась лишь в виде вот таких иероглифов, дав толчок культуре египтян и их «зверообразным верованиям». Следы этих странных светлокожих людей находят в Африке и на Цейлоне. Так называемый народ «бачвези». Откуда они пришли и куда делись? Я изучал их культуру в университете, потом кое-что отыскалось и в библиотеке Ватикана…

      Глаза Насти становились все шире и, наконец, у нее вырвался возглас изумления:

      – Где-е? Ты… ты был в Папской библиотеке?! Всю жизнь мечтала туда попасть!

      – Да какие ваши годы, Настя! Еще попадете и, надеюсь, поработаете! – Данила улыбнулся. Улыбался он на редкость заразительно, по-мальчишески открыто и задорно.

      – А я слыхала, что попасть туда очень трудно, это что-то вроде «святая святых»…

      – Трудно, это правда. Но можно. Особенно, если твой научный руководитель – крупнейший ученый. А я – отпрыск древней фамилии…

      – А… где вы учились?

      – В Сорбонне, – Данила сказал это слово совсем просто, как «за углом». Личико Насти порозовело, она вдруг застеснялась мокрых рук и растрепанной косы…

      – ЫЫ… Как ты… вы… – туда? – стоявший рядом Никита с размаху сел на диванчик – ноги уже не держали. И так день тяжкий выдался – во всех смыслах, – еще только Сорбонны до кучи не хватало!

      – Так я же, хоть и русский, но родился в Париже. Моя семья еще до революции туда уехала. Прадед был неглуп, сообразил, что назревают события. Он серьезно оккультизмом увлекался, астрологией и прочими штуками. Составлял прогнозы, пытался заглянуть в будущее. Катрены Нострадамуса переводил… По звездам и тому подобному выходило, что надо бежать… А семья у нас и богатая была, и знатная – Рюриковичи… – Данила опять улыбнулся, на сей раз чуть смущенно. – Да что я вас… как это… а! – грузить стал, вам, наверное, неинтересно. Давайте лучше чай пить.

      – Да, да, я и пришла звать – все готово, я там похозяйничала немного, не обессудьте… – Настя окончательно засмущалась, словно самовольно накрыть к чаю на холостяцкой – шкаф, мойка, стол да три стула – кухне у Рюриковича было святотатством похлеще, чем осквернить алтарь.

      – Так к тебе теперь как обращаться? Ваше сиятельство? – встрял немного оттаявший Никита, которому чувство юмора никогда не изменяло.

      – Нет, – в голос рассмеялся Рюрикович, – надо «Ваша Светлость», поскольку мы князья, – те самые, Милославские! «Сиятельством» графское достоинство… как это – а, кликали!

      – Ну, положим, кличут только уркаганов, да еще Золотую рыбку! – нервно хохотнул Никита, чье происхождение и вовсе было никому не ведомым. Какое уж в детдоме «происхождение»? Еще «родословная» скажи! Настя, понимая,